Волшебник у власти. Шкатулка Хитросплетений. Колдовское зелье

— Нет! Ты не смеешь ко мне прикасаться! Не имеешь права! — Она развернулась к Мистае. Бледное лицо Ночной Мглы стало страшным. Самообладание ведьмы рухнуло. — Я покажу тебе, на что способна магия, маленькая ведьмочка! Отправлю тебя туда, где тебе место!

Она взмахнула руками, и ядовито-зеленое пламя сорвалось с ее пальцев. Мистая выставила руки защитным жестом.

И тут вдруг появился Стойсвист, материализовавшись из ниоткуда на краю Бездонной Пропасти. Замороженный лунный свет поднялся с его спины и превратился в полосы пара. Ночная Мгла почувствовала его появление буквально на секунду позже, чем надо. Ведьма круто развернулась, но магия болотного щенка ударила ее по ногам и опрокинула навзничь. Рухнув на спину, Ночная Мгла потеряла контроль над заклятием, и ее собственная магия обрушилась на нее зеленым ливнем. И накрыла целиком. Странная дымка обволокла ведьму, и та исчезла в мгновение ока. Ночная Мгла успела лишь слабо вскрикнуть. И ее не стало.

Некоторое время никто не двигался. Стояли как пришитые, подспудно ожидая, что ведьма из Бездонной Пропасти вот-вот появится снова. Но она не появилась. И тогда Стойсвист подошел к Мистае, замеревшей перед обугленным куском земли, где только что стояла ведьма. Болотный щенок посмотрел на девочку своими мудрыми глазами и медленно повилял хвостом. Мистая разразилась рыданиями.

К ней подошел отец, опустился на колени, взял дочку за хрупкие плечики и заглянул ей в глаза.

— Все хорошо, Мистая, — мягко проговорил он. — Все хорошо.

Затем притянул к себе и крепко обнял.

Потом ее обняла подошедшая Ивица и стала укачивать, как младенца, шепча, что все кончилось и что Мистая теперь в безопасности. Пока Ивица утешала дочь, Бен поднялся и подошел к лежащему в луже крови Райделлу, окруженному гвардейцами. Встав на колено возле поверженного короля Марнхулла, он поднял забрало черного рыцаря и посмотрел тому в лицо. Из-под рыжего чуба на него смотрели налитые кровью глаза.

Бен Холидей мрачно покачал головой.

— Каллендбор, — прошептал он.

Лорд из Зеленого Дола слабо кашлянул. Кровь тоненькой струйкой текла изо рта, заливая ему лицо и бороду.

— Мне… следовало… убить тебя… еще тогда… в первый день… на мосту. Не нужно… было… слушать… ведьму…

Он вздохнул в последний раз, дернулся и замер. Стекленеющие глаза уставились в небо. Бен опустил забрало. Похоже, Каллендбор оказался неспособным сделать выводы и смириться с положением вещей. Его могла удовлетворить только смерть Бена. Должно быть, бедняга совсем отчаялся, раз вступил в союз с ведьмой. Теперь Бену стало понятно, как роботу удалось пробраться к нему. И понял он также, почему Ночная Мгла смогла заколдовать тогда его медальон. Каллендбор все устроил. Должно быть, ведьма сообщила ему о приезде Бена, и тот успел подготовить западню королю Заземелья, а потом спокойно ждал его гибели. А теперь хозяин Риндвейра сам лежал мертвым у ног короля, и, наверное, никто так никогда и не поймет, что за сумасшествие привело его к такому концу.

Бен встал и пошел к семье, но Мистая в окружении остальных уже стояла, склонившись над советником, личико ее побелело от напряжения.

— Он не может умереть, — услышал Бен ее слова, опустившись на колени подле нее. — Это моя вина. Моя. И я должна это исправить. Обязана.

Бен поглядел на Ивицу, с болью смотревшую на дочь. Советник Тьюс не дышал. Сердце старого чародея не билось. Ничего сделать уже было нельзя.

— Мистая, он очень любил тебя, — мягко сказал Абернети, ласково коснувшись плеча девочки. — Все мы тебя любим.

Но Мистая не слушала. Наклонившись, она схватила безвольно лежащую руку советника.

— У Ночной Мглы я научилась кое-чему, что может помочь, — бормотала она себе под нос. — Она учила меня лечить. Даже мертвых. Иногда помогает. Возможно, и я смогу вылечить волшебника. В любом случае попытаюсь хотя бы.

Она села на корточки и закрыла глаза. Бен, Ивица, Абернети и Сапожок обменялись тревожными взглядами. Мистая обратилась к магии Ночной Мглы, а из этого еще никогда ничего путного не выходило. Не делай этого, хотелось сказать Бену, но он промолчал.

Солнце нещадно припекало, воздух был сухим и горячим. Вокруг стояла тишина, будто все вымерло. Можно было подумать, что все зверюшки и птицы тоже, затаив дыхание, ждали, что произойдет дальше. Мистая задрожала, и яркие сполохи побежали по ее руке к советнику. Чародей лежал совершенно неподвижно. Дважды еще яркие сполохи пробегали от Мистаи к Тьюсу. Глаза девочки широко распахнулись, голова упала на грудь, волосы закрыли лицо. Бен опять собрался было вмешаться и снова сдержался. Она имеет право сделать все, что в ее силах, сказал он себе. Имеет право на попытку.

Внезапно советник Тьюс дернулся. Это застало Мистаю врасплох, она вскрикнула и выпустила руку чародея. Мгновение никто не двигался, затем Абернети быстро склонился над другом, прижавшись ухом к его груди, послушал и поднял на Бена изумленный взор.

— Я слышу, как бьется его сердце! — воскликнул он. — Слышу, как он дышит! Он жив!

— Мистая! — прошептал Бен и судорожно прижал дочку к груди.