Волшебник зелёных холмов

Откуда-то сбоку негромко подал голос Бродский:

– Это тот старый хрен, который должен запудрить Кухулину мозги перед тем, как вся шайка на него навалится.

– Вурра! – воскликнул Катбад и ядовито обратился к Ши: – Прислужник твой, видать, настоящий провидец ясновидящий! Что за чары наложить способен Оллгойт на Пса нашего любимого?

– Слышь, ты, козел, – ответил Бродский, которого подобное замечание явно задело, – повытряси тараканов из башки! Короче, тема такая: эти Медб с Айлилем сейчас подзуживают всех, кто хочет отыграться на Кухулине, а когда соберется шарага побольше, накладут на него такой гейс, чтоб он полез в драку сразу со всеми до кучи – и вот тогда-то ему и крышка!

Катбад пощипал бороду.

– Ежели сие правда... – начал он.

– Ты чё, братан – реальный Маккой! За базар отвечаю!

– Хм-м... Мнение мое таково: даже ежели сие и истина, то новость столь громкая из больно уж ненадежных уст исходит. А окромя того, покуда невдомек мне, как в точности с делом подобным управиться. Касайся оно одного лишь волшебства...

Кухулин с мрачной важностью поддавшего человека молвил:

– И без всяких там гейсов готов я биться хоть с сотней, хоть с тьмою, но ежели судьба мне сраженному быть, тогда и впрямь мне конец!

Катбад повернулся к Ши:

– И сам видишь, что половина бед его в нем же самом и сидит!.. Под силу ли тебе проникнуть ясновидением своим и дальше, прислужник?

– Ладно, старый хрен, – сам напросился! – ответил Бродский. – Сразу после того, как Кухулина пристукнут, начнутся разборки, и по ходу войны практически все друг друга перебьют. Ни тебе самому не жить, ни Айлилю с Медб. Ну что, как тебе это нравится?

– Не более, чем рожу твою пред собою видеть! – раздраженно отозвался Катбад и обратился к Ши: – Можно ль доверять предсказаньям его?

– Не припомню случая, чтоб он ошибался.

Катбад переводил взгляд с одного на другого до тех пор, пока присутствующие чуть ли не наяву услыхали, как у него скрипят мозги. В конце концов он выдал:

– Мыслится мне, Мак-Ши, что есть дела у тебя неотложные при дворе короля Айлиля!

– И что же навело тебя на подобную мысль?

– Ужель не горишь ты желаньем повидать Оллгойта по поводу гейса супруги своей? Не тебе объяснять, что жена с гейсом – все равно что жена с дурным глазом, и не видать тебе в жизни счастья, покуда не снимешь ты сию напасть раз и навсегда. Кстати, заодно можешь прихватить и этого человечка с собою, дабы поведал он Медб свою историю и намекнул тем самым, что в курсе мы всех ее интриг – от коих проку с той поры не более будет, чем сала от хряка, бисером кормленного!

– Соглашайся! – щелкнув пальцами, жарко прошептал откуда-то сбоку Бродский, но Ши тут же запротестовал:

– Алле, ребята, лично я далеко не так уж горю желанием тащиться ко двору Айлиля! Чего я там не видал? А потом, если эта ваша Медб настолько упертая дамочка, насколько мне представляется, то лично я сильно сомневаюсь, что она бросит все свои затеи только из-за того, что про них кто-то узнал.

– Первым делом, – провозгласил друид, – позволь напомнить, что Кухук и тебе, и спутникам твоим жизнь спас, за кое деяние отблагодарить его следует – не говоря уж про гейс тот губительный. Во-вторых же, на Медб мне по большому счету чихать – узнать о том, что известны нам ее планы, должен в первую голову Оллгойт. Не хуже тебя ведает он, что ежели прознали мы суть гейсов задуманных – покуда наложить он их не успел, – все друиды придворные короля Конхобара супротив них петь примутся, и с задачею уязвить нас оными гейсами управится он не лучше, чем пес, что яблоко укусить силится!

– Хм-м... – протянул Ши. – Насчет благодарности это ты верно подметил, хотя все остальные аргументы вызывают у меня сильные сомнения. Что же касается желаний, то желание у нас сейчас одно – поскорей оказаться дома.

Он подавил зевок.

– Ладно, утро вечера мудреней. Где тут можно пристроиться?

– Финн проводит вас в покои спальные, – ответил Кухулин. – Мы же с Катбадом побудем здесь еще чуток, дабы поподробней обсудить новость нежданную.

Напоследок он одарил супругов своей обычной улыбкой – обаятельной и слегка меланхолической.

Финн проводил их в гостевую комнату, расположенную на задах здания, вручил Ши тусклую свечу и закрыл дверь. Бельфеба раскинула руки для поцелуя.

В ту же секунду Ши переломился пополам и повалился на пол от диких резей в животе.

Бельфеба склонилась над ним.

– Ужель хворь какая приключилась с тобою, Гарольд? – встревожилась она.

Он не без труда принял сидячее положение, прислонившись спиной к стене.

– Да так... ничего серьезного, – выдавил он. – Все этот чертов гейс! На мужей он, видать, тоже распространяется!

Девушка поразмыслила.

– А разве не в силах ты избавить меня от него таким же манером, каким поступил с тем бедолагой завывающим?

– Могу попробовать, – отозвался Ши, – но с большой долей вероятности могу сказать, что ни черта не выйдет. У тебя, если хочешь знать, слишком уж цельная и здравомыслящая натура – прямая противоположность всем этим местным истерикам. Короче, никакой гипноз с тобой не прокатит.

– Тогда попробуй магией своею!