Волшебник Земноморья. Могилы Атуана. Том 1

Красное пламя на западе подернулось серым пеплом, а пепельный цвет стал сгущаться в черный. Гед завернулся в шерстяной плащ на меху и улегся на дне лодки. Боб, держась за фал паруса, тихонько мурлыкал строфы из «Энладских Деяний», те самые, где говорилось, как маг Морред Белый, покинув Хавнор на парусной лодке, прибыл на остров Солеа и там, в весеннем саду, увидел Эльфарран. Гед уснул задолго до того, как Боб дошел до печального конца их любви — смерти Морреда, разорения Энлада и затопления садов Солеа безжалостными морскими волнами. Незадолго до полуночи он проснулся и заступил на ночную вахту, а Боб лег спать. Маленькая лодка шла по неспокойному морю неровно, упрямо боролась с ветром, пригибавшим паруса к самым волнам. В кромешной тьме они вслепую летели в ночь. Но незадолго до зари сплошная пелена туч распалась, и между коричневыми краями облаков показался тонкий серебряный серп луны, он осветил море слабым, тусклым светом.

— Луна идет на ущерб, — буркнул Боб, проснувшись на заре, когда на время утих холодный ветер.

Гед глянул вверх, на белый полукруг над побледневшими на востоке водами, но промолчал. Первое в.новом году Безлунье после Солнцеворота называлось Красными Ночами, и в году оно противо-стояло Лунным Ночам и Долгому Танцу летом. Несчастливое время для путешественников и больных. Во время Красных Ночей детям не давали истинных имен, никогда не пели Деяний, не точили мечей или инструментов и никому ни в чем не клялись. Это был темный полюс года, и считалось, что в эти дни ничего нельзя начинать, ибо любое дело кончится несчастьем.

На третий день после отплытия с острова Содер они увидели на волнах прибрежный мусор и, следуя за птицами, приплыли к Пе- лимеру, маленькому островку, торчавшему низким бугорком над беспокойным морем. Жители его говорили по-хардически, но с особым выговором, странным даже на слух Боба. Путешественники сошли на берег, чтобы набрать свежей воды и хоть немного передохнуть от моря. Им удивились и подняли гам, однако в первые часы были к ним хорошо настроены.

Но живший в главном селении острова колдун — немного не в своем уме — мог говорить и думать только об огромном змее, якобы подъедающем основание острова Пелимер, отчего остров вот-вот поплывет по воле волн подобно отрезанной от причала лодке, доплывет до края света и оттуда соскользнет вниз. Поначалу он приветствовал юных волшебников вполне учтиво, но, когда завел разговор про морского змея, начал как-то искоса поглядывать на Геда, а потом вдруг принялся на всю улицу бранить гостей, уверяя, будто они соглядатаи и слуги Змея. Тогда пелимерцы посуровели, ибо верили колдуну, хотя и сумасшедшему, но все-таки своему. Пришлось Геду и Бобу отказаться от мысли задержаться на острове, и еще до ночи они снова вышли в море, по-прежнему держа курс на юго-восток.

В продолжение всего плавания Гед ни днем, ни ночью не заводил разговора о цели их путешествия — о Тени. Лишь изредка, по мере того как уходили они от известных земель Земноморья, Боб задавал Геду примерно такой вопрос:

— Ты уверен?

На что Гед отвечал ему:

— Уверено ли железо, в какой стороне находится магнит?

Боб кивал, и они плыли дальше, ни слова не говоря о главном.

Но время от времени они обсуждали в своих беседах всякие искусные уловки магов былых времен, с помощью которых те отыскивали потаенные имена смертоносных сил и тварей. Они вспоминали, например, Нерегера с Пална, сумевшего узнать имя Черного Мага из услышанного разговора драконов, или Морреда, прочитавшего имя своего врага в знаках, оставленных падающими каплями дождя на пыли, покрывшей поле битвы на Энладе. Они говорили про наговоры Отыскания, о могущественных призываниях и заклятиях, про Вопросы, на Которые Обязательно Отвечают; правда, последние умел задавать лишь Учитель Системности на Роке. Но Гед часто заканчивал такие разговоры словами, сказанными когда-то ОРИОНОМ на склоне Горы Гонт, в ту далекую осень, когда маг увел его из родного дома:

— Чтобы услышать, надо молчать.

После этого Гед замолкал в глубоком раздумье и молчал по несколько часов подряд, и все это время он, не отрываясь, вглядывался в морскую даль, туда, куда держала путь лодка. Порою Бобу казалось, что его друг сквозь волны, мили и штормы видит их будущее, и преследуемую ими Тварь, и недоброе завершение их плавания.

В самую мерзостную погоду прошли они между Корнаем и Госком. Стоял такой туман и шел такой дождь, что они даже не заметили эти острова. Они поняли, что миновали их, только на следующий день, когда увидели впереди остров с утесами, похожими на остроконечные башни. Над утесами кружились огромные стаи морских чаек, и их крики, похожие на кошачье мяуканье, далеко разносились над морем. Боб сказал:

— Судя по его виду, это должен быть Астовел. Последняя Земля. На картах к юго-востоку от него — лишь пустынное море.

— Но, возможно, жители острова знают что-то про земли, расположенные еще дальше, — сказал Гед.