Волшебник Земноморья. На самом дальнем берегу. Том 2

Хотя это был добрый и мягкий человек, теперь он выглядел как одержимый, так что те, кто его видел, пугались!

— Позаботьтесь об Учителе Призываний! — говорил он. — Хотя кто сможет теперь призвать назад его дух, если сам Учитель этого искусства уходит от нас?

Послали за Учителем Целения. Он приказал уложить Ториона, Учителя Призываний, в постель, и тепло укрыть его; но не стал заваривать травы и составлять целебные зелья; не пел наговоры, которые помогали хворому телу или возмущенному духу. С ним был один из его учеников, всего лишь мальчик, который не стал еще колдуном, но подающий большие надежды в искусстве целения. Этот мальчик спросил:

— Учитель, неужели ему ничем нельзя помочь?

— По эту сторону стены — нет, — сказал Учитель Целения. Затем, вспомнив, с кем говорит, он продолжал: — Он не болен, мальчик; но если даже и есть в его теле лихорадка или немочь, я не знаю, может ли что-либо исцелить его. Последнее время мне кажется, что мои травы утратили вкус и остроту, и хотя я могу произносить слова наговоров и заклинаний, но в них не осталось никакой полезной силы.

— Это похоже на то, о чем нам вчера говорил Учитель Песнопений. Он вдруг замолчал, не закончив песни, которую мы учили, и сказал: «Я не понимаю, что означает эта песня». И вышел из комнаты. Кое-кто из мальчиков засмеялся, но я чувствовал себя так, будто пол уходит у меня из-под ног.

Учитель Целения посмотрел на простое, умное лицо мальчика, потом перевел взгляд вниз, на лицо Учителя Призываний, холодное и как бы застывшее.

— Он еще вернется к нам, — сказал он. — Не может быть, чтобы повсюду забылись все песни.

Но в ту же ночь Учитель Превращений покинул Рок. Никто не видел, как он уходил. Он спал в комнате с окнами в сад; утром одно окно оказалось широко распахнутым, а Учителя нигде не было. Все решили, что он, воспользовавшись искусством превращения, превратился в какую-нибудь птицу или зверя, а может, даже в ветер или туман и бежал с Рока, возможно для того, чтобы разыскать Верховного Мага. Некоторые, хорошо знавшие, что волшебник, изменивший свое телесное обличье, может попасться в сети собственных чар, допустив ошибку в правилах искусства, или в том случае, если ему изменит сила, очень боялись за него, но ничего не говорили о своих опасениях.

Так получилось, что Совет Мудрых недосчитывался уже не одного, а трех Учителей. Дни шли за днями, но на остров не доходила ни единая весть от Верховного Мага. Учитель Призываний лежал как мертвый, а Учитель Превращений не возвращался. В Большом Доме нарастали холод и мрак. Мальчики шепотом обсуждали происходящее, и некоторые из них говорили, что надо уезжать с Рока, потому что их уже ничему не учат здесь.

— Возможно, — говорил один мальчик, — все это с самого начала было сплошным надувательством — все эти россказни про тайные знания и могущественные искусства. Из всех Учителей только Учитель Рукотворения еще может показать кое-какие фокусы, и мы все знаем, что это такое. Это только ловкость рук, как он сам говорит — всего лишь иллюзии. А все остальные либо прячутся, либо отказываются хоть что-то сделать или показать, понимая, что тайна шарлатанства раскрыта.

Другой, выслушав, сказал:

— Ну ладно. Поставим вопрос так: что это такое, это волшебство? Что представляет собой искусство магии, если не простое умение показывать всякие видимости? Смогло оно хоть раз спасти какого- нибудь человека от смерти или дать долгую жизнь? Одно я знаю наверняка — если бы маги и впрямь имели такую силу, какую приписывают себе, они жили бы вечно!

И мальчики начинали обсуждать все, что они знали о великих магах, которые не смогли спастись. О том, как Морред был убит в битве, как Нерегер пал от руки Серого Мага, Эррет-Акбе был сражен драконом, а Геншер, предшествующий Верховный Маг, умер от обычной хвори в своей постели, как простой человек. И одни мальчики охотно слушали все эти рассуждения, ибо сердца у них были завистливые; другие, слушая это, чувствовали себя совершенно несчастными.

Все это время Учитель Целостности оставался один в Вековечной Роще и никому не позволял вступить в нее.

Не изменился один лишь Привратник, хотя его редко кто видел. Его глаза не омрачали тени. Он улыбался и охранял двери Большого Дома от Короля Призраков, ожидая возвращения хозяина.

10. ДРАКОНЬИ ОСТРОВА

Хозяин был в это время во внешнем море Западного Простора. Проснувшись холодным светлым утром в маленькой лодке, он потянулся, разминая одеревеневшее и затекшее тело, сел и зевнул. Спустя минуту он сказал своему зевающему спутнику, показав на север:

— Гляди! Видишь те два острова? Это самые южные из Драконьих Островов.

— У тебя действительно ястребиные глаза, господин мой, — удивился Аррен, который, не проснувшись еще как следует, щурясь, глядел вдаль. — Я не вижу ничего.

— Поэтому меня и прозвали Ястребом, — ответил маг.

Он был по-прежнему в хорошем настроении, очевидно сумев каким-то образом стряхнуть с себя все дурные предчувствия и не пытаясь заглядывать в ближайшее будущее.

— Ну как, — спросил он, — что-то увидел?