Волшебники

влюбилась в своего профессора. Конечно, все влюбляются в преподавателей. Или, по крайней мере, девушки, мы все любим мужчин постарше. Но обычно такая влюблённость проходит, и мы двигаемся дальше, влюбляясь в ещё какого-нибудь неудачника нашего возраста. Но не наша Эмили. Она была влюблена самозабвенно, отчаянно и безумно. Как в «Грозовом перевале». По ночам она стояла под его окном. Рисовала его портреты на полях тетради. Смотрела на луну и плакала. Рисовала на полях тетради маленькие луны и плакала, глядя на них.

– Она стала угрюмой и депрессивной. Стала носить чёрный и слушать The Smiths, читать Камю в оригинале и всё такое. У неё появились мешки под глазами и щёки впали. Она стала ошиваться около Вуфа.

Все застонали. Вуфом называли фонтан в Лабиринте. Официальное название Ван Пельт, в честь декана Брейкбиллс в восемнадцатом веке, но поскольку он представлял собой Ромула и Рема, пьющих молоко из сосков волчицы, то все называли его Вуф. Фонтан был прибежищем готов и духовно богатых тусовок.

– И когда у неё появился Секрет, с большой буквы «с», то, как бы иронично это ни было, она стала всем интересна, потому что всем хотелось его узнать. Конечно, вскоре мальчик, бедный, несчастный мальчик влюбился в неё. А она не отвечала ему взаимностью, потому что все её чувства были направлены на профессора Секси, хотя внимание ей льстило, ведь до этого никто и никогда не влюблялся в неё. Она дурачилась с ним и флиртовала перед всеми, в надежде, что её истинный возлюбленный заревнует.

– Теперь мы переходим к третьей части истории нашего маленького любовного треугольника. Судя по всему, профессора не сразили чары нашей Эмили. Он добродушно посмеялся над всем в общем зале старшеклассников и забыл об этом. Она была не такой уж и горячей. Может, у него был кризис среднего возраста, возможно, он думал, что связь с мисс Гринстрит поможет восстановить его давно ушедшую молодость. А ещё он женат был, идиот. Мы никогда не узнаем, что случилось, или насколько далеко всё зашло, только если всё не зашло слишком далеко, и профессор Секси опомнился или получил, что хотел, а затем всё сошло на нет. Надо сказать, наша Эмили стала ещё мрачнее, чем была раньше, а парень её ещё больше потерял голову от любви, приносил ей подарки, цветы, поддерживал.

– Не знаю, может, вы это знали, я лично нет, но Вуф отличается от других фонтанов. Вот почему там сначала зависали экологические пессимисты. Вы бы не сразу заметили, что там не так, но вскоре вы бы поняли, что когда смотришь на воду, отражения своего не видишь, только небо. И если было облачно, небо в отражении всё равно было бы синим, или наоборот. Это определённо ненормально. И каждый раз, когда будете смотреть туда, на вас озадачено будут глядеть другие лица, словно они ищут какой-то другой фонтан где-то ещё, что ещё более странно, они будут видеть не своё лицо, а ваше. Должно быть, кто-то понял, как переключать отражения двух фонтанов, но кто это сделал, и зачем, и как, и почему декан не поменял всё назад, я понятия не имею.

– Вам, должно быть, тоже интересно, не было ли это чем-то большим, чем отражение... Если бы вы нырнули в один бассейн, вышли ли бы в другом, в этом мире, или каком-то ещё. Что-то в этих фонтанах есть. Вы знали, что они были тут ещё до Брейкбиллс? Школу построили рядом с ними, а не наоборот. Может, это только россказни.

Элиот фыркнул.

– Ну, это только сказочки, дорогой. В любом случае, – продолжала Джэнет, – фишка в том, что Эмили начала много времени проводить возле Вуфа, просто курила, тусовалась там и, полагаю, восхищалась своей маленькой интрижкой. Она столько времени там провела, что начала узнавать одно лицо в фонтане. Кого-то, кто проводил много времени у другого фонтана, как и она сама. Назовем её Дорис. Через некоторое время Эмили и Дорис начали замечать друг друга. Они узнавали друг друга, махали друг другу из вежливости. Наверное, Дорис тоже была немного депрессивная. Они были чем-то вроде родственных душ. Эмили и Дорис придумали способ общаться. Опять же, точная информация ускользнула от вашего бесстрашного корреспондента. Может, они показывали друг другу записки или что-то типа того. Они должны были писать зеркально, чтобы через отражение всё было понятно, или я неправильно поняла?

– Я не знаю, как всё работает в Вуфлэнде, где живёт Дорис, возможно, магия там другая. Или же наша Эмили задолбала Дорис, и та устала слушать, как Эмили скулит о своей личной жизни. Или же с Дорис было что-то не так, возможно, она была истинным ликом зла. Но однажды Дорис предложила интересный план: если

Эмили хочет вернуть своего возлюбленного, возможно, есть некие проблемы в её внешности, и тогда стоило бы что-нибудь в ней изменить.