Волшебники: антология

Поэт, писатель и критик Тим Пратт (родился в 1976 г.) родом из Окленда, штат Калифорнии. В настоящее время он работает помощником редактора в журнале "Locus", а также является соредактором небольшом журнале "Flytrap". Хотя автор весьма молод, его работы уже заметили. Одноименный рассказ из первого сборника Пратта "Божки" ("Пик Gods", 2003) выдвигался на премию Небьюла, представленный американскими писателями в жанрах научной фантастики и фэнтези, а также прошел предварительный отбор на премию Кэмпбелла в номинации "Лучший молодой писатель".

Название следующего рассказа, который также входит в сборник "Божки", возможно, вызовет в воображении образ бесподобной Маргарет Гамильтон в роли злой феи Запада, которую она играла в фильме "Волшебник страны Оз" в 1939 году. И как бы плохо вы ни думали об этой злой волшебнице, колдунья из нижеследующего рассказа в тысячу раз более скверная.

Даже ее велосипед олицетворял собой воплощенное зло.

Тяжелая черная цепь, продетая сквозь раму и переднее колесо, приковывала велосипед к фонарному столбу перед лавкой "Антиквариат и редкости" — маленьким, до отказа забитым старинными вещицами магазинчиком в центре города. Казалось, велосипед натягивает цепь, словно изголодавшийся грейхаунд, тощий и свирепый. Это был тяжелый старомодный велосипед, переживший свою молодость в пятидесятых годах. Рама темно-красного цвета — цвета рубинов из древней сокровищницы. Руль напоминал бараньи рога. Фара на передней стойке поблескивала в лучах полуденного солнца, и россыпь ярких солнечных зайчиков замерла на тротуаре. Сиденье было обтянуто черной кожей, ярко блестели сияющие хромированные спицы. Педали — зубчатые, чтобы лучше сцепляться с полотнами ботинок, — не сулили ничего хорошего ступням глупца, вздумавшего прокатиться босиком.

Из антикварной лавки вышла хозяйка велосипеда. Ее волосы и платье оказались такого же темно-красного цвета, что и рама велосипеда, напоминая увядшие алые розы. Черный кожаный берет гармонировал с сиденьем, на пальцах дамы поблескивали хромированные кольца. Пока глаза дамы не скрылись за солнечными очками, они отражали свет и сияли ярко, как фара велосипеда. Женщина несла полиэтиленовый пакет, и в нем что-то гремело и дребезжало. Конечно же, нечто старинное и потускневшее, ибо куплено оно было в лавке "Антиквариат и редкости" — "Саргассовом море" антикварной торговли, месте, где встречались самые страшные и таинственные обломки прошлого.

Дама сняла цепь с велосипеда и повязала ее себе на талию наподобие пояса, закрепив кодовым замком с невообразимой комбинацией чисел. Бросила пакет в хромированную багажную корзинку позади сиденья и села на велосипед. На ногах красовались кожаные ботинки с хромированными пряжками. Она ворковала со своим велосипедом, успокаивала его, словно он был живым существом, а не механизмом. Женщина напевала, и, казалось, гул тщательно смазанной цепи и шелест толстых шин по тротуару вторили ей.

Пела она песню "Что зовется любовью?".[8]

А позади нее, в корзинке, содержимое пакета перемещалось и клацало вовсе не в такт мелодии.

Кори сидел за школой и скрашивал ожидание автобуса, бросая камешки в ограду. Школа была переполнена, поэтому автобусы ходили по двум отдельным расписаниям. Первый, набитый до отказа, отправлялся сразу после занятий. Второй прибывал каждые сорок минут и увозил оставшихся школьников. Почему-то класс Кори придерживался второго расписания, и теперь ему приходилось маяться и впустую тратить свободное от учебы время. На следующий год просто необходимо обзавестись автомобилем или, на худой конец, подружиться с кем-нибудь, кто уже водит машину. Вероятно, ребята, которые поедут в этом автобусе вместе с ним, сейчас покуривают анашу за спортивной площадкой. И даже они не хотят иметь с ним ничего общего. По крайней мере они просто глупцы, а не бандиты. Не то что…

— Поглядите, кто здесь! — раздался слева приторно-сладкий голосок.