Волшебники. Книга 1

Они старались радоваться тому, что происходило. В первый день они терпеливо ждали в библиотеке, когда новые физкиды исполнят ритуал и окажутся в Коттедже. Они долго и серьёзно спорили, что подать новеньким, когда они зайдут, и остановились на хорошем шампанском и, не желая быть эгоистичными, даже если им этого хотелось, неприлично дорогие устрицы и бутерброды с икрой и крем-фреш.

— Круто, — сказали новые физкиды один за другим, когда зашли внутрь. Они хохотали над тем, что коттедж больше, чем кажется. Они изучили старинное пианино и комнату с палочками, стоящими в алфавитном порядке. Новенькие выглядели очень маленькими. Квентин и Элис немного поговорили с ними, стараясь быть остроумными и пытаясь повторить манеру общения физкидов, когда они с Элис сами оказались в коттедже в первый раз.

Третьекурсники сидели в ряд на диване, смущённо поёживаясь, и пили шампанское слишком быстро, как дети, которые не могут дождаться, когда их уже отпустят с урока. Они вежливо задавали вопросы о картинах и библиотеке в коттедже. А книги можно выносить за пределы здания? У вас правда есть первое издание «Первичных основ магических знаний», написанное Псевдо-Дионисием от руки? Правда. А когда коттедж был построен? Правда? Ого. Он такой старый. Прямо древний.

А потом, через некоторое время, все отправились в бильярдную. Новички не выказывали желания, чтобы за ними приглядывали, а у Квентина и Элис не было желания снова видеть новичков, поэтому они остались сидеть на месте. В течение вечера было слышно, как у новеньких завязываются дружеские отношения. А Квентин и Элис поняли, что они вдвоём стали пережитками прошлого. Круг замкнулся. Они снова были изгоями.

— Я чувствую себя пожилым доцентом, — сказал Квентин.

— А я уже не помню их имён, — сказала Элис. — Они все похожи, как две капли воды.

— Может, раздать им номера? Скажем, что это такая традиция.

— Да, а потом можем путать номера. Чтобы они понервничали. Или вообще можем называть их всех одним именем, Альфред, например.

— Даже девочек?

— Особенно девочек.

Они неспешно потягивали остатки шампанского. Кажется, они напивались, но Квентину было всё равно. Из соседней комнаты послышался звук разбитого стекла — кажется, кто-то разбил бокал из-под шампанского, а буквально через пару секунд раздался скрип, и кого-то начало тошнить, и Квентин надеялся, что они не забыли открыть окно.

— Проблема взросления в том, — сказал Квентин, — что когда ты вырастаешь, люди, которые ещё не выросли, уже не такие забавные.

— Нам надо было сжечь здесь всё к чертям, — протянула Элис. Они явно напились. — Мы были бы последними, кто отсюда вышел, бросили бы факел и всё здесь спалили.

— А потом ушли, и позади нас всё бы горело, прямо как в фильме.

— Да. Конец эры. Конец эпохи. Что лучше? Эра или эпоха? В чём разница?

Квентин не знал. Им придётся найти что-нибудь ещё. Что-то новое. Они просто не могли здесь больше оставаться. Пути назад не было. Только вперёд.

— Как думаешь, мы тоже были такими? — спросил Квентин. — Как эти ребята?

— Скорее всего. Думаю, даже хуже. Не знаю, как остальные нас терпели.

— Точно. Ты права, — вздохнул Квентин. — Господи, они были гораздо добрее, чем мы.

В ту зиму Квентин не поехал домой на праздники. На Рождество — обычное, нормальное Рождество — он, как и всегда, поговорил с родителями о необычном расписании в Брейкбиллс, о котором ему каждый год приходилось им напоминать, стоя в старой телефонной будке под лестницей и подпирая ногой деревянную дверь. А к тому времени, когда в Брейкбиллс наступило Рождество, в реальном мире был уже март, так что в этом уже не было никакого смысла. Если бы они попросили его приехать, если хотя бы намекнули на то, что хотят его увидеть, или на то, что они расстроены, что он не приехал, он бы, возможно, попытался выбраться. Он бы точно это сделал. Но его родители были счастливы, блаженны и бесчувственны, как и всегда. Так что Квентин сообщил им, что он очень благодарен за приглашение, но у него уже были другие планы.

Вместо того, чтобы поехать домой, Квентин поехал к Элис. На самом деле, это была её затея, но чем ближе были каникулы, тем более неловкой она казалась, так что Квентин не понимал, зачем она вообще его позвала.

— Не знаю я, не знаю! — сказала Элис, когда он спросил её об этом. — Мне просто показалось, что это именно то, что делают люди, которые встречаются!

— Да ладно, мне ведь совсем необязательно ехать. Я останусь здесь. Просто скажи им, что у меня осталось незаконченное эссе или ещё что-нибудь. Увидимся в январе.

— Ты не хочешь ехать?

— Конечно, хочу. Я хочу узнать о твоей семье. Я хочу, чтобы твои родители знали обо мне. И, Бог свидетель, к своим родителям я тебя не потащу.

— Ладно, — спокойнее она не стала. — Обещаешь мне ненавидеть моих родителей так же сильно, как и я?

— Естественно, — сказал Квентин. — Может, даже сильнее.