Волшебники в бегах. Часть 2

От вида плотно уставленных книгами стеллажей у колдуньи загорелись глаза. Она нетерпеливо отослала Джареда и огляделась еще раз. Библиотека была огромной. Колдунья решила, что Моинар довольно старое поместье и семья, к которой принадлежали братья-маги, живет здесь самое меньшее пару сотен лет, посему можно было поискать редкие издания. Вряд ли отыщется нечто действительно ценное, конечно… Тем не менее Лорисса, подчинившись любопытству, поставила стремянку и полезла к самым верхним полкам, полагая, что старые книги больше всего боятся сырости и мышей, а потому стоять внизу не могут. Она оказалась права, и на верху первого же стеллажа обнаружила пыльный том по агрономии, которому было не меньше ста лет. Кому может быть интересна подобная чушь? Колдунья спустилась и передвинула стремянку на два стеллажа в сторону, где на уровне глаз стояли книги, касающиеся магии. На верхних же полках обнаружилась настоящая сокровищница: старопечатные издания, которым было уже под двести лет и которые стояли невостребованными и забытыми. Колдунья тут же поправилась — не все раритеты были преданы забвению. На некоторых отчетливо виднелись следы постоянного использования — они раскрывались сами на страницах с когда-то загнутыми уголками, представляя взору какие-то рекомендации по построению того или иного заклинания. Сведения эти, к сожалению, были для Лориссы бесполезны. Совсем не ее уровень. Но она догадывалась, кто мог перечитывать эти листы по нескольку раз. «Никогда не прекращаем учиться, да, Кеннет?» — подумала колдунья, ощутив на мгновение прилив острой зависти. Ей не хватило бы силы на создание даже половины такой магической конструкции, не говоря уж о том, чтобы применить ее к чему-то. Но на первых страницах она увидела несколько простеньких и интересных заклятий, которые были ей вполне по силам. Сгибаясь под тяжестью томов, она перетащила их на стол и тут же вновь взлетела вверх по лесенкам. Порывшись еще около десяти минут, она извлекла на свет нечто, поразившее ее воображение.

Книга была рукописной. Плотные желтые страницы, деформировавшиеся от времени, звонко шуршали, когда женщина переворачивала их, чернила совсем не выцвели. Впрочем, что там написано, колдунья разобрать не могла, поняв только, что это трактат по философии. Мертвым языком тысячелетия назад канувшей в небытие Индаресской империи, использовавшемся исключительно в науке, она владела из рук вон плохо. Точнее, не владела совсем, ограничив свои познания несколькими афоризмами древних мудрецов. Еще больше ее удивление возросло, когда она наткнулась среди страниц на шелковую ленточку с привязанным к ней локоном и несколько расправленных листов бумаги. Листы были исписаны неровным убористым почерком, разобрать который было не намного проще, чем забытые руны.

Лорисса хорошо понимала, что читать чужие письма — совершенно подлое и бесчестное занятие, но устоять уже не могла. Письма были адресованы некоему Даррену, который получил их более полувека назад, о чем говорила дата, стоявшая в конце письма. Писала их, по-видимому, женщина, не поставившая, однако, под пляшущими строками своего имени. Кое-где чернила расплылись кляксами: похоже, автор эпистол была чем-то невероятно расстроена. Лорисса покачала головой. История были стара как мир. Писавшая любила таинственного Даррена, который, как это часто бывает, не слишком-то любил ее. В этом заключалась вся оригинальность переписки.

Колдунья от души посочувствовала несчастной даме и понадеялась, что подлец Даррен однажды поплатился за свою холодность. Затем она принялась листать книгу дальше. Мир сузился до стен библиотеки, отрываться от семейного тайника не хотелось. Похоже, каждый когда-либо живший в этом доме считал своим долгом проложить чем-нибудь страницы древнего талмуда. Лорисса нашла не очень давнее, лет тридцать назад написанное, стихотворение, посвященное некоей Альеноре, в котором автор не только воспевал ее неземную красоту, но и весьма недвусмысленно намекал на другие достоинства, от щедрого описания коих даже многоопытная колдунья залилась краской. Немудрено, что шедевр почил в бозе, так и не будучи представленным музе, вдохновившей автора на его создание. Под стихотворением имелся рисунок, служивший неизвестному литератору подписью.

Также среди страниц обнаружились короткие переводы содержания книги, с пометками и личными умозаключениями; пара счетов, на которых явно тренировались подчищать и исправлять цифры; очень удачная карикатура на Джареда; лист с арифметическими задачами, решения которых были напрочь неверными; и еще одно стихотворение, до невозможности грустное и красивое, в память о людях, которых автор неподдельно любил. Подписи под ним не было.