Волшебники в бегах

— Еще скажите, не надо делать из мыши дракона! — взвыла Линн и, резко повернувшись, зацепилась пресловутым местом за косяк.

— Можно и так выразиться… — ухмыльнулась Мариан, когда за Линн ушел и Леонард.

Следующим вариантом вида Линн был имидж, названный Леонардом «роковая красавица», — черный парик, черные тени, черное платье. Лорисса охарактеризовала это по-своему: «избитая побродяжка».

Леонард очень долго бился над девушкой. Было перебрано много вариантов. В основном, таких, от которых волосы вставали дыбом. В итоге, когда Лорисса и Мариан уже отчаялись увидеть приемлемый результат, Лео провозгласил:

— Вы не понимаете прекрасного! Поэтому я решился на самый простой вариант. Я назвал это «юный эльф».

— Ну все… — протянула Мариан. — Бьюсь об заклад, это будет нечто с торчащими из прически ветками и венком на голове…

— Тогда я сама пришлю Лео красивый траурный венок… — прокомментировала Лорисса.

Но ее опасения не оправдались. Вошедшую в комнату Линн было сложно узнать. Никаких лишних изысков: волосы заплетены в косу, чуть-чуть подкрашенные брови выделяют на бледном лице глаза, легко подведенные так, что черты лица кажутся острее и четче. Одетая в штаны из черной замши, белую рубаху, скрывавшую отсутствие груди, и черную безрукавку, она отчего-то производила впечатление не худой, а стройной. Девушка действительно немного походила на эльфа. Единственное, чего ей не хватало, — достоинства во взгляде и раскованной манеры держаться.

— Это… хорошо, — сказала удивленная Лорисса.

— Думаю, на этом стоит остановиться, — добавила Мариан.

— Ты довольна? — уточнил Леонард. — Теперь ты уйдешь?

— Не так быстро. Вторая часть работы, Лео.

— Ну и?

— Сделай из меня то, чем была она, — улыбнулась Лорисса, махнув рукой в сторону преобразившейся Линн.

— Никогда! Ты мое лучшее творение! Я не стану рыть себе яму!

— Ты уверен? — вкрадчиво уточнила колдунья.

— Лео, для твой же пользы сделай, как она просит, — зевая, предложила Мариан.

Он не мог не покориться двум ведьмам (по крайней мере, одна из них действительно была ведьмой). Не считая пары вариантов типа «соблазнительная горничная», ему удалось переделать Лориссу куда быстрее, чем Линн. («Ломать — не строить», — констатировала Мариан). В конце концов Лорисса выглядела следующим образом: темные волосы гладко зачесаны и стянуты в тяжелый узел на затылке; платье Линн смотрелось на ней ничуть не лучше, чем ранее на служанке. Лишь надменный взгляд было не спрятать.

Затем они вместе сели отметить успешное завершение экспериментов. За окном уже светало. Через некоторое время Мариан и Леонард, не способные бороться с накатившим на них сном, мирно почивали на диване, а Лорисса распоряжалась.

— Неужели вы убили их? — в ужасе выдохнула Линн.

— Ты неправильно говоришь. Нам надо начинать играть, — поправила ее Лорисса.

— При чем здесь…

— Линн! Не заставляй меня повторять дважды. — Лорисса была отчужденна и холодна.

— Ладно. Ты убила их, Лорисса?

— Нет, миледи Гвендолин. — Полное имя девушки далось колдунье с трудом. — Они спят. Я зачаровала вино. Они проснутся и найдут кошель с золотом, но ничего не будут помнить. А теперь нам надо поторопиться, пока челядь не проснулась и не поняла, что произошло.

— Седлать коней? — спросила Линн, ничуть не сомневаясь в ответе.

— А как вы думаете, хозяйка? — отозвалась Лорисса таким тоном, что Линн поняла — вряд ли она услышит что-то новое.

Глава 8

Решив одну из множества свалившихся на него за последнее время проблем, Кеннет хотел было вновь приняться за недочитанную книгу, содержание которой весьма его интересовало, но почувствовал, что сильно проголодался. Это было неудивительно, ведь, проворочавшись почти всю ночь, он вышел из дома в четыре часа утра и несколько часов провел в бешеной, бездумной скачке по окрестностям, едва не загнав и коня, и себя.

Кеннет спустился вниз и спросил у проходившего мимо Джареда, доверенного старого слуги, помнившего еще его деда:

— Завтрак готов?

— Прикажете подавать, милорд Кеннет?

— Да.

Джаред поклонился и, попятившись, исчез в боковой двери. К тому моменту как Кеннет дошел до столовой, его уже ждал накрытый стол. Столовая, точно памятник былому величию, представляла собой огромную комнату со столом, рассчитанным на тридцать персон, и при необходимости могла вместить до пятидесяти человек. И когда-то вмещала. Сам Кеннет этого почти не помнил, но Джейд рассказывал ему, что их мать была женщиной весьма светской, любящей балы и рауты.

Джейд. Кеннет вяло поковырялся вилкой в тарелке с салатом, бросил на стол салфетку, решительно встал и вышел. Аппетит у него пропал.

— Милорд Кеннет!