Волшебница Вихря (СИ)

Он жив. Он со мной. Любимый… Я всё пыталась погладить его по голове, но пальцы не слушались. У меня ныли плечи, и, даже несмотря на мазь, ужасно болели ладони. Боль была едва терпимой, и я почти плакала, сжимая зубы, но потом смотрела на мужчину — и на губах появлялась улыбка. Когда очнётся — что скажет? И что мне ему сказать? Было так легко душе и тяжело телу, что едва дышалось. Всё вперемешку — мука, облегчение, вспыхнувшая с новой силой любовь…

Когда Влас глубоко вздохнул и пошевелился, я вздрогнула и подвинула табурет ближе.

— Мёртв? — выговорил он, глядя на меня внимательно и пытливо.

— Живой, — прошептала я. — И будешь жить. Влас, Власушка… Какое счастье, что ты вернулся!

— А ты… что здесь делаешь? — слабо улыбнулся он. — Неужели лечить взялась? Что за чудо сотворила… сознавайся! Или не ты это?

— Да я-то что, — выговорила онемевшими губами. Взять бы его за руку, как всегда по волосам погладить… — Я ничего.

Слова не шли на ум, застревали на языке. Навалилась такая жуткая слабость, что все кости размякли разом.

— Где Эльта? — сонно спросил Влас.

— Отдыхает.

— А Люсьен?

Внутри меня поднялось косматое чудище отчаяния.

— Наверное, в своей комнате.

— Позови, прошу тебя. Поговорить… — он отдышался. — Во сне её видел. И братьев, если не спят.

Словно головой в ледяную воду — ни вздохнуть, ни вырваться. Это и был конец моей любви. Такая вот оказалась сказка. Зачем я продолжала надеяться? Зачем сердце растравила несбыточными мечтами? Я поклонилась вожаку и вышла из комнаты. Главное, что он на ноги встанет, станет сильным, как прежде. Будет жить. Проклятие ушло, это я знала точно. Помогла святая гроза, принесла мощную магию, о которой отец говорил. Завела сердце, убила зверя… И разбила последние мои надежды.

Колени подгибались, и боль стала воистину нестерпимой. Я вышла к Эльте. Элика в большой комнате-библиотеке уже не было — ушёл, и меч забрал. Эрх глядел на меня подозрительно. Видел, небось, что я плакать собираюсь.

— Он зовёт Люсьен, — ровным голосом сказал я. — Ты её приведи, пожалуйста… Эрх, а ты позови брата.

— Да он тут, неподалёку. Сейчас кликну.

Эльта больше ни о чём не спросила, только нахмурилась, а я пошла в свою комнату, где ждал известий брат.

— Ну, как?

— В себя пришёл. С ним всё хорошо. — Я поняла, что просто не могу больше терпеть и тихо шмыгнула носом. — Получилось, брат. Ты молодец.

— Я? — усмехнулся он. — Позвал всего лишь, разве это служба? — он нахмурился. — Веда, ты что? Ожоги болят, да?

— Угу.

— А ты почему не с Власом? Неужели прогнал?..

Я не могла говорить, и слёзы уже текли по щекам.

— Мне пора, брат. Это хорошее место, и я бы с радостью назвала его новым домом, вот только нет здесь счастья. Люсьен… Ему нужна она. Меня поблагодарит — и забудет.

Я шагнула к постели и достала сумку. Хватать было больно, но я терпела, стараясь пользоваться только кончиками пальцев. Элик, растерянный, так и замер у окна.

— Ты остаёшься, — сразу сказала я ему. — Всё равно уйду, даже если спорить станешь.

— Где ты — там и я, Веда, — отозвался брат. — Неужели решила, что позволю тебе одной по лесам мотаться?

— Ты Власу клялся на крови в верности. У тебя кузница и заказы от хороших людей. Не можешь уйти, Элик.

— А тебе я — брат кровный и защитник единственный, — хмуро сказал он. — Не решай сгоряча! Останься! Кто знает, как у них сладиться? Ничего же толком и не было…

— Уже сладилось! — взбеленилась я. — У меня сердце почти перестало стучать, понимаешь? А останусь — вовсе замолчит. Не будет в груди вообще ничего, пустота мёрзлая поселится. Злая я, Элик, не радуюсь его счастью. Как представлю, что он с другой… за меч взяться охота! Тем более если это будет Люсьен…

— Откуда знаешь? Он сам сказал тебе о свадьбе?

— И так ясно! — со слезами выговорила я. — Она снилась ему, покаярядом была… Наверное, когда меня за руку держал, её представлял подле… — Я размахнулась и ударила кулаком по стене — едва переносимой болью отозвался в костяшках гнев. — Уйду. Жить теперь будет — и славно.

Брат подошёл — и принялся помогать мне складывать вещи.

— Знаешь ведь, что не смогу один. Ты — моя семья, Веда. Вместе уходим, решено.

— А как же Ромашка?

Он нахмурился, скулы обозначились резче.

— Ну… Не знаю, как.

— Вот именно! Поэтому знать буду я, за нас обоих, хотя ты и старший. Не вздумай от любви отказываться из-за моей боли! Бросишь девушку, где потом другую такую найдёшь? Она же солнышко весеннее! Верит тебе, принимает тебя всего, какой есть. — Я трудно выдохнула боль. — Нет, брат. Ты остаёшься.

— Значит, и ты останешься.

— Да пойми же ты!.. — начала было я, но потом устало махнула рукой: — Ладно. До утра подождём. Может, и правда остыну, найду решение получше.

Он облегченно кивнул.

— Тогда ложись-ка отдыхай, Веда. Третью ночь без сна, и магией игралась! Человека вернула из тьмы…

Я послушно улеглась, укрылась, а Элик куда-то пошёл. Наверняка Власа проведать и порадоваться с остальными.