Волшебное кольцо

И осталась жить мать Ивана в своей старой избушке. А Иван живёт и думает: правду говорит матушка; всего будто довольно у него, и жена ласковая, слова поперёк не скажет, а чувствует Иван, словно всегда холодно ему. И живёт он так с молодой женой вполжитья-вполбытья, а нет чтобы вовсе хорошо.

Вот приходит однажды старик к Ивану и говорит:

— Уйду я далече, далее, чем прежде ходил, вернусь я не скоро. Возьми-ко, на тебе, ключ от меня; прежде я при себе его носил, да теперь боюсь потерять: дорога-то мне дальняя. Ты ключ береги и амбар им не отпирай. А уж пойдёшь в амбар, так жену туда не веди. А коли не стерпишь и жену поведёшь, так цветное платье ей не давай. Время придёт, я сам ей выдам его, для неё и берегу. Гляди-ко запомни, что я тебе сказал, а то жизнь свою в смерти потеряешь!

Сказал старик и ушёл.

Прошло ещё время, Иван и думает:

«А чего так! Пойду-ка я в амбар да погляжу, что там есть, а жену не поведу!»

Пошёл Иван в тот амбар, что всегда взаперти стоял, открыл его, глядит — там золота много, кусками оно лежит, и камни, как жар, горят, и ещё добро было, которому Иван не знал имени. А в углу амбара ещё чулан был либо тайное место, и дверь туда вела. Иван открыл только дверь в чулан и ступить туда не успел, как уже крикнул нечаянно:

— Еленушка, жена моя, иди сюда скорее!

В чулане том висело самоцветное женское платье; оно сияло, как ясное небо, и свет, как живой ветер, шёл по нему. Иван обрадовался, что увидел такое платье; оно как раз впору будет его жене и придётся ей по нраву.

Вспомнил было Иван, что старик не велел ему платье жене давать, да что с платьем станется, если он его только покажет! А Иван любил жену: где она улыбнётся, там ему и счастье.

Пришла жена. Увидала она это платье и руками всплеснула.

— Ах, — говорит, — каково платье доброе!

Вот она просит у Ивана:

— Одень меня в это платье да пригладь, чтоб ладно сидело.

А Иван не велит ей в платье одеваться. Она тогда и плачет.

— Ты, — говорит, — знать, не любишь меня: доброе платье такое для жены жалеешь. Дай мне хоть руки продеть, я пощупаю, каково платье, — может, не годится.

Иван велел ей:

— Продень, — говорит, — испытай, каково тебе будет.

Жена продела руки в рукава и опять к мужу:

— Не видать ничего. Вели голову в ворот сунуть.

Иван велел. Она голову сунула, да и дёрнула платье на себя, да и оболоклась вся в него. Ощупала она, что в одном кармане зеркальце лежит, вынула его и погляделась.

— Ишь, — говорит, — какая красавица, а за бесталанным мужем живёт! Стать бы мне птицей, улетела бы я отсюда далеко-далеко!

Вскрикнула она высоким голосом, всплеснула руками, глядь — и нету её. Обратилась она в голубицу и улетела из амбара далеко-далеко в синее небо, куда пожелала. Знать, платье она надела волшебное.

Загоревал тут Иван. Да чего горевать — некогда ему было. Положил он в котомку хлеба и пошёл искать жену.

— Эх, — сказал он, — злодейка какая, отца ослушалась, с родительского двора без спросу ушла! Сыщу её — научу уму-разуму!

Сказал он так, да вспомнил, что сам живёт бесталанным, и заплакал.

Вот идёт он путём, идёт дорогой, идёт тропинкой, плохо ему, горюет он по жене. Видит Иван — щука у воды лежит, совсем помирает, а в воду влезть не может.

«Гляди-ко, — думает Иван, — мне-то плохо, а ей того хуже».

Поднял он щуку и пустил её в воду. Щука сейчас нырнула в глубину да обратно кверху, высунула голову и говорит:

— Я добро твоё не забуду. Станет тебе горько — скажи только: «Щука, щука, вспомни Ивана!»

Съел Иван кусок хлеба и пошёл дальше. Идёт он, идёт, а время уже к ночи.

Глядит Иван и видит: коршун воробья поймал, в когтях его держит и хочет склевать.

«Эх, — смотрит Иван, — мне беда, а воробью смерть!»

Пугнул Иван коршуна, тот и выпустил из когтей воробья. Сел воробей на ветку, сам говорит Ивану:

— Будет тебе нужда — покличь меня: «Эй, мол, воробей, вспомни моё добро!»

Заночевал Иван под деревом, а наутро пошёл дальше. И уже далеко он от своего дома отошёл, весь приустал и телом стал тощий, так что и одежду на себе рукой поддерживает. А идти ему было далече, и шёл Иван ещё целый год и полгода. Прошёл он всю землю, дошёл до моря, дальше идти некуда.

Спрашивает он у жителя:

— Чья тут земля, кто тут царь и царица?

Житель отвечает Ивану:

— У нас в царицах живёт Елена Премудрая: она всё знает — у неё книга такая есть, где всё написано, и она всё видит — у неё зеркало такое есть. Она и тебя сейчас видит небось.

И правда, Елена увидела Ивана в своё зеркальце. У неё была Дарья, прислужница. Вот Дарья обтёрла рушником пыль с зеркальца, сама взглянула в него, сначала собой полюбовалась, а потом увидела в нём чужого мужика.

— Никак, чужой мужик идёт! — сказала прислужница Елене Премудрой. — Издалека, видать, идёт: худой да оплошалый весь и лапти стоптал.

Глянула в зеркальце Елена Премудрая.

— И то, — говорит, — чужой! Это муж мой явился.

Подошёл Иван к царскому двору. Видит — двор тыном огорожен. А в тыне колья, а на кольях человечьи мёртвые головы; только один кол пустой, ничего нету.

Спрашивает Иван у жителя — чего такое, дескать?

А житель ему: