Волшебное настроение

Впервые в жизни у Кати появились подруги — Татьяна и Люся, жена Сергея. Они готовили Катю к материнству, опекали без назойливости, учили житейской мудрости без занудства. Сознание: в любой момент могу поднять трубку, позвонить Тане или Люсе, они примчатся по первому зову, развеют мои печали, потребуют переложить на их плечи душевные тяготы — было новым и очень приятным. Феномен существования искренней дружбы стал для Кати почти таким же откровением, как отношения с Антоном.

Стойкость, с какой Катя перенесла страшные потери, все относили на счет ее особого состояния — беременности. Хотя Сергею с Люсей и Татьяне с Иваном было не по душе, что Катя много времени проводит на кладбище, облагораживает могилы, заказывает дорогие памятники.

— Но ведь у меня полный фамильный склеп, — оправдывалась Катя. — Две бабушки, два дедушки, мама, папа и муж. Общей площадью моим покойникам принадлежит двадцать квадратных метров. Ну что вы испуганно на меня смотрите? Я шучу! Неудачно, да? Если бы вы видели эскизы, которые принес скульптор для могилы Антона, вы бы еще не так веселились.

Первая экспертиза, проведенная Алле в заключении, признала ее душевно здоровой. Очевидно, физическая боль от сломанной челюсти на какое-то время промыла рассудок Аллы. Следствие подготовило дело об убийстве из ревности (Амалия и вся прислуга в свидетелях), передали его в суд. Катя была единственной, кто не верил в трезвый злой умысел Аллы. Навестила ее в тюрьме. На вопрос: «Зачем ты это сделала?» — Алла понесла околесицу. Называла Бориса Горлохватова зверем, который планировал убить Катю, как прежде он убил сына Аллы, бросил его под колеса автомобиля. Алла считала, что спасла мир от злодея, который не оставлял в покое даже животных, которых сводил с ума и убивал изуверски.

На суде Катя решительно потребовала повторной экспертизы. У Аллы обнаружили тяжелейшее психическое заболевание. Врач, с которым разговаривала Катя, сказал, что их больные умны, коварны, изворотливы, психиатры давно бьют тревогу, но дальше стен психбольницы их голоса не слышны, в газетах публикуют рекламы шарлатанов, вместо того чтобы объяснить людям: душевнобольной человек социально опасен, каким бы безобидным он ни казался окружающим.

Аллу отправили в специальную лечебницу для психически больных преступников. Условия там ужасные. Катя регулярно отправляла деньги и посылки Алле.

В середине лета Катя родила крепкого здорового мальчика. Она пережила такое счастье, что даже… «Прости меня, Антон, но даже близость с тобой не может с этим сравниться!»

Все думали, что она назовет сына Антоном. Но Катя сказала, что один человек — это одно имя, личное, дублировать обидно. И в честь отца Антона назвала ребенка Ильей, слегка насторожив друзей заявлением, что на том свете и Антон, и его отец, полный тезка, Илья Антонович, в данный момент очень радуются.

— Опять неудачно выразилась? — спросила Катя напрягшихся друзей.

— Вот именно! — подтвердил Сергей. — Хватит кладбищенских настроений!

— Ты теперь мать, — поддакнул Иван.

— Илюша — точная копия моего отца и брата, — перевела разговор Татьяна.

Люся, в глаза не видевшая Илью Антоновича-старшего, горячо согласилась. И все посмотрели на младенца, пока слабо отличимого от тысяч других новорожденных.

Катя отдалась материнству с упоением и радостью, сильно похожими на оголтелый эгоизм, потому что забота о маленьком оказалась чистейшей воды приятнейшем удовольствием.

— Антон велел учиться, поступить в институт, — каялась она подругам. — Но мне не хочется высшего образования! Только бы постоянно с Илюшкой быть.

— Все правильно, — успокаивала Люся. — Считай, что ты в декретном отпуске. Никуда институты от тебя не убегут. Илюша подрастет, другие настроения появятся.

— Вот именно, — поддакивала Таня, — поступишь через год. Я тоже рано родила, и ничего, бизнес процветает. Будь моя воля, я бы всем девчонкам законодательно постановила: сначала роди, потом учись! Для их же блага.

— От кого рожать-то будут? — спрашивала Люся…

…И затевался у них женский разговор — бесконечный, мудрый и глупый одновременно, для Кати необычайно интересный.

* * *

Скорбь по отцу была у Кати тихой и уравновешенной. Мама ее родила и ушла, папа вырастил и тоже ушел. Сейчас они вместе. Расставания с Антоном, неудерживания его в плену своей памяти не получалось. Антон был остро нужен каждую минуту после его смерти, все последующие дни. Обещала ему не становиться безутешной вдовой, крепилась, работала над собой, на людях держалась весело и. спокойно, усилием воли давила тоску, но окончательно справиться с ней не могла.

Кате не снились кошмарные сны, к ней не приходили покойники. Да и вся эта фантасмагория с визитами с того света казалась сейчас дремой в зале кинотеатра: то ли фильм смотрела, то ли куняла во время сеанса.