Волшебное облако

– Пожалуй, вы правы, – согласилась Эми. – Жаль, конечно. Для меня, как, на­верное, и для многих, Париж – это Лувр, Нотр-Дам, Триумфальная арка, Эйфелева башня и другие достопримечательности.

– Если бы это было так, то в Париже не было бы людей. Разве вы не любите людей?

– Не всех, – после некоторого раздумья призналась Эми. – Я мало с кем общаюсь. Конечно, у меня были знакомые в универси­тете, но со временем я составила о них опре­деленное мнение и…

– Что вы хотите сказать? – удивился Люк. Эми говорила так, словно она была старой девой с установившимися и незыблемыми правилами жизни и привычками.

– У меня не было детства в обычном смыс­ле этого слова, – пояснила она. – Отец долго болел, скорее медленно умирал. Так что до восьми лет я жила в атмосфере постоянного уныния. А когда отец умер, я переехала к тете Селии. Она была доброй, но строгой, и мне пришлось долго к ней привыкать. Должна ска­зать, тетя была совсем не такая, как миссис Мартель.

– Никто не может сравниться с моей ма­терью, – сказал Люк и взял Эми за руку. – Боюсь, из-за таких рассказов, я начну испы­тывать к вам жалость. Вы были очень одино­ки у тети Селии?

– Наверное, но я этого не замечала. Ее на­вещали знакомые, но сама она была очень гор­дой, даже надменной. И еще очень властной. Тетя Селия все держала в своих руках. Замужем она никогда не была и весьма презрительно от­носилась к человеческому обществу.

– У вас талант, Эми. Вы очень образно все описываете. – К огорчению Эми, Люк выпу­стил ее руку, потому что начался участок до­роги с интенсивным движением. – Расска­жите мне еще о тете Селии, – попросил он.

– Пожалуй, я уже все вам рассказала. Она была привязана к моему отцу, но не ладила с дядей Питером. Она вообще избегала говорить с ним или о нем и делала вид, что дяди Пи­тера вообще не существует.

– Почему? – удивился Люк.

– Не знаю. Дядя Питер тоже позволял себе критиковать ее, да и сейчас иногда делает это, но, в принципе, старается вообще не гово­рить о ней. Когда я была девочкой, он наве­щал меня, но не слишком часто. А потом вдруг исчез. Однажды я случайно услышала, как дядя Питер и тетя Селия ссорятся, но не могла определить из-за чего. После этого их отно­шения совсем прервались. Странно, потому что мой отец, тетя Селия и дядя Питер росли вместе.

Люк молчал, думая о том, что замкнутая жизнь Эми, к счастью, не отразилась на ее характере. Он думал также о сердечной и теп­лой атмосфере своей семьи, о том, что у Эми семьи, по сути, не было. У Люка было много родственников. Жили они в разных городах, но поддерживали отношения друг с другом. Мартели часто собирались вместе. Люк вдруг вспомнил одну из своих тетушек, которая жила на юге Франции и владела виноградни­ками. Практически все члены большой и друж­ной семьи Мартелей съезжались к ней в кон­це лета. Под деревьями у дома за огромным столом, покрытым белой скатертью, устраи­вались настоящие пиры. И не только родствен­ники, но и друзья тети болтали и смеялись, наслаждаясь едой, молодым вином и ласко­вым южным солнцем.

У матери Люка родственников не осталось. Во всяком случае, таких, с которыми они поддерживали бы отношения. Когда-то к ним в Париж приезжал из Англии двоюродный брат Люка. Они вместе провели каникулы, но это было очень давно. Надо будет разыскать его по возвращении в Англию, пообещал себе Люк. Неожиданно поиски брата показались ему очень важной причиной для возвраще­ния в Англию.

Эми почему-то считала, что он ненавидит ее родину и вообще все английское, но это было неправдой. Просто он слишком любил Париж. Правда, теперь это не имело для него такого уж большого значения. Самым важ­ным в его жизни теперь стала эта странная девушка, сидящая рядом с ним.

– Скажите, Эми, в университете за вами кто-нибудь ухаживал? – неожиданно спросил Люк и сам испугался своего вопроса.

– Не могу сказать, чтобы многие, – не­охотно отозвалась Эми. – Конечно, в университете было достаточно молодых людей, с которыми я поддерживала дружеские отно­шения. Но я редко проводила с ними время.

– Почему? Разве они вас не приглашали?

– Нет, и я не знаю почему. Наверное, пото­му, что меня волновали только компьютеры. Видимо, молодые люди считали меня синим чулком. До недавнего времени меня действи­тельно интересовали только компьютеры.

Люка очень обрадовал такой ответ. Значит, однокашники считали Эми синим чулком, что ж, тем лучше. Он чувствовал себя прин­цем, нашедшим Спящую красавицу, скры­тую от чужих взоров. И вдруг он вспомнил о Сомерфилде.

– А как насчет Сомерфилда? – вырвалось у Люка, прежде чем он успел себя остановить.

– Что вы хотите о нем знать? – насторо­жилась Эми, подтверждая его худшие пред­положения.

– Сомерфилд… ухаживал за вами, – под­черкнул Люк.

– Да, ухаживал. Но я считаю свои отноше­ния с ним ошибкой.

ГЛАВА 10

– Тогда почему вы продолжали с ним встре­чаться? – настаивал Люк.

– По глупости, – ответила Эми, как уже много раз повторяла это самой себе.