Волшебное очарование Монтаны

Остин Синклер поднялся, прихрамывая, по деревянным ступенькам выкрашенного в белый цвет викторианского дома, где доктор Килрой принимал пациентов, и постучал в дверь. На широкую веранду, окружавшую дом, из окон второго этажа падали золотистые прямоугольники света. Воздух вокруг был напоен тонким ароматом горного лавра и роз.

- Кто там? - раздался грубый голос.

- Доктор? Это я, Остин Синклер. Я звонил вам насчет своей.., раны.

- Ах да.

Массивная дверь распахнулась. На пороге стоял широкоплечий пожилой джентльмен приблизительно одного роста с Остином.

- Ты, парень, из большого города?

- Простите?

- Из какого города ты, парень? Нет, не говори. Дай я сам угадаю. Из Лос-Анджелеса? Нет, не из Лос-Анджелеса. Ты слишком бледен для голливудского парня. Хотя у нас в округе многие оттуда. Из Сан-Франциско... - Доктор взглянул на модные джинсы Остина. - Нет, не оттуда. Там не носят голубые джинсы. По крайней мере, с тех пор как повымерли или пропали хиппи. - Доктор расхохотался над собственной шуткой. Он болтал уже без малого минуту, но не сказал ничего путного.

- Из Чикаго.

- Вот это да! - присвистнул доктор. - Далекий путь ты проделал из дома.

- Доктор, мне нужна помощь. Нога.

- Верно. Заходи. - И хозяин милостиво впустил Остина в дом.

Внутри пахло старым деревом, лимоном и яблочным пирогом. В прихожей было тепло и уютно. Пейзажи, написанные маслом, украшали стены бывшей гостиной и бывшей столовой, приспособленных теперь под приемную и смотровую. Как ни странно, дом мало напоминал медицинское учреждение.

Остин ощутил, как его обволакивает атмосфера ненавязчивого дружелюбия, как будто и боль, и страхи остались за порогом дома. При виде старинных газовых светильников, дорогих зеркал, буфетов с богатой резьбой, покрытых парчой диванов и стульев в викторианском стиле у него возникло чувство, будто он попал в иной мир, в иное время.

- Ты не коллекционер? - спросил доктор.

- О нет. Я слабо разбираюсь в антиквариате. Доктор впихнул Остина в смотровую и похлопал по белому столу, крытому бумажной простыней.

- Прежде всего скинь штаны.

- Разумеется, - ответил Остин и снял джинсы. Оставшись в боксерских трусах, он лег на стол для осмотров и вытянул поврежденную ногу.

- Дробь? - спросил доктор, всматриваясь в рану то сквозь, то поверх очков с бифокальными линзами.

- О да, сэр.

Доктор хмыкнул, а потом расхохотался так, что его обширный живот заходил ходуном.

- Эй, парень, ты мог бы вытащить эту дрянь пинцетом без моей помощи.

Остин уставился на него в изумлении.

- А вдруг заражение? И потом, мне нужно.., болеутоляющее.

- Болеутоляющее? - переспросил доктор, выпучив и без того круглые карие глаза.

- Да, сэр. Демерол. Перкодан. Когда мне оперировали колено, то давали демерол.

- Оперировали колено? - вновь переспросил доктор, продолжая таращиться на Остина.

- Да, сэр. Разрыв связки. Травма при катании на лыжах.

Доктор хмыкнул, развернулся и молча вышел. Остин слышал, как он прошагал тяжелой гулкой поступью по коридору. До ушей Остина донесся звон стекла, хлопок дверцы шкафа. Доктор не заставил себя ждать.

- Вот "Дикий турок", - заявил он, подняв бутылку. - Вот "Черный Джек". Чем не болеутоляющее? -Он до краев наполнил два стакана. - Тебе достанется "Дикий турок". Я не трачу свою лучшую выпивку на пациентов. Опрокинь это внутрь, сынок, и я возьмусь за работу.

Остин не смог скрыть недоверчивую улыбку.

- Вы шутите.

- Прекрасно, - промолвил доктор, пожав плечами, и потянулся за стаканом Остина, - будь по-твоему. Хорошей выпивке незачем пропадать.

- А как насчет демерола?

- У меня его нет.

Остин глубоко вздохнул, выхватил виски из рук доктора и осушил стакан единым духом.

- Так-то лучше, - улыбнулся доктор и поставил стаканы на металлический столик на колесиках возле стола для осмотров.

Затем он уложил Остина на спину. Натянул перчатки, достал стерильные инструменты, склонился над ногой Остина и стал с осторожностью промывать рану и извлекать дробинки.

Его осторожность и стремление не причинить лишнюю боль тронули Остина до глубины души.

- Кто подстрелил тебя, сынок?

- Я предпочел бы не говорить.

- Не волнуйся. Хоть ты и новичок здесь, но ты мне по сердцу. Я ничего не скажу тебе во вред.

- Это была.., женщина.

- Женщина? Ха! - взревел он. - Единственная чокнутая в этих местах, которая сначала стреляет, а потом спрашивает, - это Аделаида Скай, но она мертва.

- Тогда это кто-то из ее семейства.

Доктор выпрямился, зажав в пинцете дробинку.

- Моника? А что ты натворил?

- Мне стыдно признаться, - стушевался Остин, закатив глаза.

- Судя по тому, как ты покраснел, думаю, ты разделяешь мое мнение, что она - самая миленькая женщина в этом городе, а возможно, и во всей Монтане. Правда, я повидал не так уж много мест.

- Зато я повидал немало и еще не встречал такой, как она, - кивнул Остин.

- Уверен, что Моника нигде бы не затерялась. Она неповторима.

- И не только внешностью. - Опершись на локти, чтобы увидеть реакцию доктора, Остин выпалил:

- Она даже не взглянула, кто я такой. Она просто.., выстрелила в меня!

- Тогда это точно Моника! - захохотал доктор.

- У нее не в порядке с головой?