Волшебное слово<br />(Сказки)

— Да! Какой бандитизм! Сегодня папу задавил, завтра маму, послезавтра опять папу… Дак это что будет?! Опосле таких фактов из квартиры вытти страшно… Вот по статьям закона мое решение: как ты, Шиш Московской, ихного папу кокнул, дак поди чичас под тот самый мост и стань под мостом ракообразно, а вы, молодой человек, так как ваше дело право, подымитесь на мост да скачите на Шиша с моста, пока не убьете. Секлетарь поставит вам печать… Получите…

Безутешный отец выскочил перед судью:

— Осподин судья, дозвольте всесторонне осветить… Оной злодей унистожил дитятю. Рехал-рехал на полатях, дале грянул с вышины, не знай с какой целью, зыбку — в шшепы и, конечно, дитятю.

Шиш затужил, а платок с камнем судьи кажет.

Судья ему мигает — понимаю-де, чувствую…

И говорит:

— Этот Шиш придумал истреблять население через наскакивание с возвышенных предметов, как-то: мостов, полатей и т. д. Вот какой новой Жек Патрушитель! Однако Хемида не спит! Потерпевший, у тя жена молода?

— Молода, всем на завидось она!

— Дак вот, ежели один робенок из-за Шиша погиб, дак обязан оной Шиш другого представить, не хуже первого. Отправь свою молодку к Шишу, докуль нового младеня не представят… Секлетарь, ставь печати! Обжалованию не подлежит. Присутствие кончено.

Шишовы истцы стали открыто протестовать матом, но их свицары удаляли на воздух.

Шиш говорит купцу:

— Согласно судебного постановления дозвольте предъявить лошадку нам в пользование.

— Получи, гадюга, сотню и замолкни навеки!

— Не желаю замолкать! Желаю по закону!

— Шишанушко, возьми двести! Лошадка своерошена.

— Давай четыреста!

Поладили.

Шиш взялся за отецкого сына:

— Ну, теперь ты, рева Киселева! Айда под мост! Я на льду встану короушкой, на четыре кости, значит, а ты падай сверху, меня убивай…

— Братишка, помиримся!

— Желаю согласно вынесенного приговора!

— Голубчик, помиримся! На тебя-то падать с экой вышины — не знай, попадешь, нет. А сам-то зашибусе. Возьми, чем хошь. Мне своя жисть дороже.

— Давай коня с санями, которы из-под папы, дак и не обидно. Я папу в придачу помяну за упокой.

Сладились и с этим.

Шиш за третьего взялся:

— Ну, ты сегодня же присылай молодку!

— Как хошь, друг! Возьми отступного! Ведь я бабу тебе на подержанье дам, дак меня кругом осмеют.

— Ты богатой, у тебя двор постоялой, с тебя пятьсот золотыми…

Плачет, да платит. Жена дороже.

Только все разошлись, из суда выкатился приказной — и к Шишу:

— Давай скоре!

— Что давай?

— Золото давай скоре, судья домой торопится.

— Како золото, язи рыба?!

— А которо из-за пазухи казал…

— Вы что, сбесились? Откуль у меня быть золоту? Это я камнем судьи грозил, что, мол… так — да так, а нет — намеки излишни. Пониме?

Приказного как ветром унесло. Судье докладыват Шишовы слова… Тот прослезился:

— Слава тебе, осподи, слава тебе! Надоумил ты меня сохраниться от злодея!

Куричья слепота

Недалеко от Шишова дома деревня была. И была у богатого мужика девка. Из-за куриной слепоты вечерами ничего не видела. Как сумерки, так на печь, а замуж надо. Нарядится, у окна сидит, рожу продает.

Шиш сдумал над ней подшутить.

Как-то уж снежок выпал, девка вышла на крыльцо.

Шиш к ней:

— Жаланушка, здравствуй.

Та закланялась, запохохатывала.

— Красавушка, ты за меня замуж не идешь ли?

— Гы-гы. Иду.

— Я, как стемнеет, приеду за тобой. Ты никому не сказывай смотри.

Вечером девка услыхала — полоз скрипнул, ссыпалась с печки. В сенях навертела на себя одежи — да к Шишу в сени. Никто не видал.

Шиш конька стегнул — и давай крутить вокруг девкиного же дома. Она думает: ух, далеко уехала!

А Шиш подъехал к ее же крыльцу:

— Вылезай, виноградинка, приехали. Заходи в избу.

— Да я не знай, как к вам затти-то. Вечером так себе вижу.

— У нас все как у вас. И крыльцо тако, и сени… Заходи — да на печь, а я коня обряжу.

Невеста с коня, а Шиш дернул вожжами — да домой.

А девка на крыльцо, в сени, к печи… На! — все как дома…

Сидит на печи. Рада, ухмыляется. Только думает:

«Что же мужня-то родня? По избе ходят, говорят, а со мной не здороваются…»

Домашние на нее тоже поглядывают:

— Что это у нас девка-та сегодня, как именинница?..

А она и спать захотела. Давай зевать во весь рот:

— Х-ай да бай! Хх-ай да бай! Вы что молчите? Я за вашего-то парня замуж вышла, а вы, дики, ничего и не знаете?!

Отец и рот раскрыл.

— Говорил я тебе, старуха, — купи девке крес, а то привяжется к ней бес!..

Шиш и трактирщица

По свету гуляючи, забрел Шиш в трактир пообедать, а трактирщица такая вредня была, видит: человек бедно одет — и отказала:

— Ничего нет, не готовлено. Один хлеб да вода.

Шиш и тому рад:

— Ну, хлебца подайте с водичкой.

Сидит Шиш, корочку в воде помакивает да посасывает. А у хозяйки в печи на сковороде гусь был жареный. И одумала толстуха посмеяться над голодным прохожим.

— Ты, — говорит, — молодой человек, везде, чай, бывал, много народу видал, не захаживал ли ты в Печной уезд, в село Сковородкино, не знавал ли господина Гусева-Жареного?

Шиш смекнул, в чем дело, и говорит:

— Вот доем корочку, тотчас вспомню…