Волшебное стекло

И вот этот день настал. В этот раз поститься необходимости не было. Петунья переместилась в дом, совершила омовение, надела балахон из грубого полотна. Жертвенный нож она принесла из мастерской. Приближалась полночь.

Убивать этих петухов было куда легче. Да и силы в руках изрядно прибавилось. Жертвенная кровь щедро оросила старый алтарь, сразу засветившийся багровым светом. Теперь надо было угостить его своей кровью и проговорить формулу принятия.

В ответ алтарь полыхнул алым, потом свет на несколько секунд стал золотым. Дом слегка тряхнуло. И все было кончено. Эту ночь новая хозяйка должна была провести в доме, но ложиться в пыльную постель, где давным-давно не меняли постельное белье, не хотелось. Петунья устроилась в кресле у камина в большой гостиной.

— Замечательно все прошло! Просто замечательно!

Похоже, что уснуть не получится. Портреты не дадут. Но сегодня у нее была с собой корзинка с едой, а за ней и разговорами и время пройдет незаметно.

— Дожили! — проворчал Амадеус Сигрейв. — Хозяйке дома пришлось еду с собой приносить.

— Я завтра приведу домовиков, — сказала Петунья, раскладывая свои припасы на столике с янтарной инкрустацией, — они сделают большую уборку. И посмотрю, что там с припасами. Все же испортилось, наверняка. Кроме соли, разве что. И вина.

Амадеус на портрете показательно вздохнул. Петунья развернула сэндвичи: с курицей, с ветчиной и огурцами, с тунцом. Булочки с корицей, которые специально испекла миссис Эванс. Большой термос с крепким кофе. И бутылочка вина.

Петунья еще раз оглядела «натюрморт». Пожалуй, стоило принести чашку, бокал и тарелку, что ли. Пить кофе из крышки термоса, сидя за таким столиком, казалось настоящим кощунством. В буфетной, находившейся рядом с парадной столовой, было все, что только можно было представить. Фарфор, столовое серебро. И, разумеется, стекло.

Петунье было из чего выбирать, и вскоре изящная кофейная чашечка с блюдечком и ложечкой, блюдо для сэндвичей и тарелка для булочек были перенесены в гостиную и очищены заклинанием. Ну и, конечно, бокал. Золотой рубин с изящнейшей гравировкой.

— Бокал без сюрпризов, надеюсь? — спросила она.

Амадеус захихикал.

— Своих не травим. Ах, какая трудная была задача: придумать способ, чтобы яд реагировал только с одним сортом вина. Даже кувшин для Мунго оказалось проще сделать.

— Вообще-то, идея с золотой частью была довольно-таки жестокой, — заметила Петунья, — но я вас понимаю. Обидно, когда кто-то подбирается к секретам. Но получается, что у вас имелось мастерство в зельях? Или свой Мастер Зелий?

— Моя жена имела Мастерство в зельях, — пояснил Амадеус, — она пока не в настроении, но потом обязательно с вами познакомится. И с вашим женихом тоже. Ах, какой талант! Ее девичья фамилия Медичи. Да… Нам, Сигрейвам, было выгодно родниться с зельеварами. Все объять невозможно, а многие замечательные вещи без зелий не сделаешь. Идеальный брак — это тандем. Подлинный экстаз — это слияние двух умов, а не пустое потакание своей плоти. Если есть понимание и родство интеллекта, то остальное приложится.

— Но ведь и для зельеваров это выгодно, — заметила Петунья, наливая вино в потрясающий бокал.

— Конечно, — согласился Амадеус, — что может быть лучше и надежнее взаимной выгоды? А если есть еще и то, о чем я только что говорил, то мы получаем идеал, который недостижим для тех, кто идет на поводу у своих сиюминутных желаний.

— Обычно о таких вещах не очень-то распространяются, — заметила Петунья, — даже если и руководствуются только ими.

— Ну, мы люди свои, — пожал плечами Амадеус.

— Все правильно говорите, — раздался голос Маркуса. — Кстати, спешу поздравить, ритуал прошло успешно. Защита обновляется.

Петунья отсалютовала им бокалом. Отпила несколько глотков и выбрала сэндвич с ветчиной.

— Теперь стоит определиться с количеством домовиков, — сказала она.

— Это к дамам, — отмахнулся Маркус, — но привести дом в порядок необходимо. И не забудьте написать Николасу. Буду рад его видеть.

— Сначала приглашу родителей и родственников жениха, — сказала Петунья, — поэтому мне и необходимо уточнить, сколько нужно домовиков, чтобы завтра же договориться с мистером Шаффиком.

— Женщины… — проворчал Маркус.

Ночь была долгой. Кофе не очень-то и помогал, так что пару часов Петунья продремала в кресле. Наконец рассвело.

— Вы скоро вернетесь? — спросила Кэтрин.

— Сейчас приму бодрящего зелья, — ответила Петунья, — и отправлюсь в Мунго. Значит, нужны: повар, две горничных…

— Прачка, садовник, нянька, — напомнила Кэтрин, — впрочем, с нянькой можно пока и подождать. Лошадей держать собираетесь? Если нет, то домовик на конюшню тоже не нужен. Насчет личного домовика вашего жениха решать ему.

Петунья кивнула. С таким большим домом ей управляться не приходилось. Тут любому совету обрадуешься.

Миссис Эванс суетилась на кухне.

— Как ты? — спросила она. — Тяжело было? Ты такая бледненькая!

— Поспала всего ничего и то в кресле, — Петунья душераздирающе зевнула. — Ложиться в кровать просто побоялась, да и портреты хотели пообщаться. Сейчас в душ и выпью бодрящего.