Волшебное зеркало

Поэтому Гедеон не мог принять это, не решив, как дорого это обойдется для Мэгги… и, возможно, для него самого. Он понимал, что они оба должны знать о возможных последствиях. Если же он не поверит, что у них общее будущее, то у него нет никакого права находиться в ее постели.

— Гедеон?

— Наш столик, должно быть, уже накрыт, — сказал он отрывисто. — Я отведу Лео в машину, и затем мы сможем пообедать.

— Прекрасно, — согласилась Мэгги.

Тина сидела на ступеньках фургона, когда взятая напрокат машина Гедеона вернулась в лагерь. Было уже почти девять, но диск заходящего солнца еще давал достаточно света, и все было прекрасно видно. Она наблюдала за тем, как они вылезли из машины и как Лео грациозно выпрыгнул с заднего сиденья.

Он был с ними. Ламонт должен ей доллар, она оказалась права. Кот поспешил к Тине, и та молча подвинулась, чтобы пропустить его в свой фургон, где стояла его миска, полная еды.

Мэгги что-то коротко сказала Гедеону, тот кивнул, и она направилась к зверям, чтобы провести вечернюю проверку. Тина задержала взгляд на Гедеоне, наблюдая, как он направился к фургону Мэгги, а потом остановился, глядя на свою новую палатку. Он не был похож на человека, который много потерял, подумала Тина. Но он был явно озабочен какой-то сложной проблемой. После секундного раздумья Тина поднялась и направилась к фургону Мэгги.

Лагерь был тих, почти все готовились ко сну. Единственные звуки исходили от Шона, Бастера и Риччи, самых юных представителей цирка, чьи родители пошли им на уступку. Дети гоняли мяч на опушке леса, играя в футбол.

Подойдя к фургону Мэгги, Тина изучающе посмотрела в лицо Гедеону.

— Привет. Как прошел вечер?

Он оторвался от своих сложных мыслей, посмотрел на Тину и слегка кивнул:

— Хорошо.

— Я надеюсь, Лео не создавал серьезных проблем?

— Ничего, о чем стоило бы говорить.

— Он — не та проблема, что тебя сейчас занимает?

— Неужели это так заметно? — спросил Гедеон через мгновение.

— Только слегка, — и, внезапно переменив тему, Тина сказала: — Ты знаешь, я дала Мэгги кое-что почитать, когда она впервые появилась в цирке.

— Почитать?

— Мадам Валентина знает все! — сказала она с легкой насмешкой. — Хрустальные шары, кофейная гуща, гадание на картах.

— Ерунда, — сухо отрезал Гедеон. Она не обиделась.

— Может быть. Иногда. Но мне всегда нравилось находить и использовать предоставившиеся возможности. Говорят, что это, возможно, цыганская кровь. Поэтому я всегда вижу прошлое и будущее. Например, с Мэгги так и случилось.

— Хорошо, я сдаюсь. И что ты видишь?

— Зеркало.

Гедеон нахмурился.

— Я не совсем понял.

— Я сначала тоже, — заявила Тина. — Но когда я понаблюдала за Мэгги в течение нескольких дней, то поняла, что она бывает только тем, что люди хотят в ней видеть, немедленно отражая их представление о том, какая она есть в тот момент. Как зеркало.

Гедеон не верил в предсказания судьбы, но наблюдения Тины были такими меткими, что он внезапно почувствовал, как все стало на свои места.

— Я думал о ней, как о хамелеоне, — произнес он медленно.

— Это совершенная правда. Она меняет обличья. Я представляю, как она вживается в любой образ, какой ты только сможешь выдумать.

— Прирожденная актриса?

— Нет, это больше и гораздо совершеннее. Она не просто изменяется внешне, она становится другой внутри или открывает новую часть себя. Это инстинктивно и, возможно, бессознательно, хотя, мне кажется, она прекрасно осведомлена о своих возможностях, — Тина слабо улыбнулась. — Ты должен был сам со временем понять, я думаю.

— Тогда зачем ты мне это говоришь?

— Потому что я увидела в зеркале твое лицо.

— Что?

Она кивнула.

— Несколько недель назад. Я знала, что ты будешь единственным, может, единственным во всем мире, способным отразиться в нем, Гедеон. Мы все нуждаемся в том, чтобы нас увидел такими, какие мы есть на самом деле хотя бы один-единственный человек. До тех пор, пока ты не сможешь смотреть на Мэгги, не имея собственного представления о ней, никогда не увидишь ее по-настоящему. Пока ты не станешь смотреть на нее без ожидания, что она будет кем-то, она всегда будет отражать твое представление о ней.

— Это не имеет особого смысла, но я хочу увидеть ее настоящую. Черт возьми, это я и пытаюсь сделать почти ежесекундно с тех пор, как появился здесь.

— Мэгги пыталась помочь тебе, борясь со своей собственной природой, вот почему она и ставила тебя в тупик. Ваша с ней общая проблема в том, что все это происходит слишком быстро, нет времени, чтобы подумать, и вы верите, что это все, что вам нужно сделать.

— Подумать? Конечно, мне следовало бы подумать об этом.

Тина покачала головой.

— Размышления о любви вряд ли помогут тебе. Это эмоция, помнишь? Инстинкт. Разум же ищет смысл и объяснение. А сердце просто чувствует. Мэгги создана из инстинктов и эмоций, Гедеон, то, что она чувствует, для нее всегда важнее того, что она думает. Почему ты думаешь о ней, пытаясь понять ее? Почему не пытаешься почувствовать ее? Ты можешь быть удивлен.

Гедеон внимательно посмотрел на нее долгим взглядом, затем спросил:

— Какая у тебя история, Тина? Почему ты здесь?