Волшебные чары

Собирая вечером сумку, я вспоминала историю моего знакомства с этими людьми, когда я, как уже говорила, была прошлым летом по делам в Сухуми. Работать на чужой территории всегда сложно. Жила я тогда в доме Самшиевых, очень гостеприимных людей, которые изо всех сил старались мне помочь, да вот одного желания было мало, требовались еще и возможности. Тут-то мне на помощь и пришел Андрей Павлович Лекоба, причем сначала вынужденно, это уже потом мы подружились. И еще я познакомилась с Ией, очень милой и красивой женщиной с незаконнорожденным сыном Арчилом, которого она так назвала в память о своем погибшем, разбившемся на мотоцикле возлюбленном. Арчил же старший был, в свою очередь, внебрачным сыном Лекобы, но Андрей Павлович о своем внуке ничего не знал, хотя сына любил без памяти. Внебрачный ребенок у незамужней женщины был для семьи Ии страшным позором, и клевали ее все, кому не лень, одним словом, тяжко ей пришлось, пока в ее жизнь не вмешалась судьба в моем лице. Лекоба женился на Ии и усыновил внука, дав ему свою фамилию, а я была свидетельницей невесты на их свадьбе. И теперь вот у Лекобы родился свой собственный сын, и его счастью не было предела. Представляю себе, какой он праздник закатит!

Закончив с сумкой, я решила бросить гадальные кости, чтобы узнать, чего мне ждать от ближайшего будущего. Выпало 1 + 18 + 27, а это значило, что мне предстоит приятная поездка.

– Ну, это я и без вас знаю, – недовольно буркнула я.

Прохладнее не стало, но эта ночь показалась мне не такой жаркой, как все предыдущие, и неудивительно – ведь следующую мне предстояло провести уже в человеческих условиях.

Заехавший утром за мной брат Андрея Павловича, как я ни допытывалась, так и не раскололся. То есть факт рождения ребенка он признал, но вот о том, кто это, мальчик или девочка, молчал, как партизан на допросе в гестапо.

Все время полета я предавалась мечтам о том, как буду отдыхать. Мысли о том, что меня ждет Черное море, цветущие магнолии, пусть и галечный, но пляж… Хотя, если вдуматься, галечный даже лучше – галька от ветра не летит во все стороны, не забивается в волосы, не попадает в воду и еду, да и смывать ее с кожи не надо. Так вот, все эти рассуждения так грели мне душу, что я считала минуты до приземления.

В аэропорту Адлера меня встретил «Мерседес» Лекобы, и я, сев на заднее сиденье и открыв окно, наслаждалась бившим в лицо ветром. По дороге в Сухуми я с интересом глядела по сторонам, а посмотреть было на что – Абхазия возрождалась: ремонтировались дома и дороги, прибавилось отдыхающих, лица людей были оживленными, а взгляды открытыми и радостными, с воплями и визгом бегали друг за другом дети, что-то, активно жестикулируя, обсуждали женщины… Одним словом, в республику вернулась нормальная полноценная жизнь.

Ворота дома Лекобы гостеприимно распахнулись перед машиной, и встречать меня вышел сам хозяин. Андрей Павлович немного похудел и стал выглядеть моложе, а уж глаза его просто светились от счастья.

– С приездом, Татьяна Александровна, – радостно приветствовал он меня.

– Как же у вас здесь хорошо! Сад просто преобразился, все цветет, все прибрано! – вдохнув полной грудью, сказала я и, не удержавшись, заметила: – Вот что бывает, когда в доме появляется молодая и энергичная хозяйка. Разве вашей маме по силам было так работать?

– Вы думаете, это Ия все сделала? – рассмеялся он.

– А кто, если не она? – удивилась я.

– Да вы всмотритесь получше, – предложил Лекоба.

Я действительно стала приглядываться и только сейчас заметила, что в саду между деревьями мелькало множество женских фигур в черном.

– Андрей Павлович! Неужели это родственницы Ии? – невольно воскликнула я.

– Они самые, – кивнул он.

– И после того, как они над ней так издевались, она согласилась впустить их в дом?! – возмутилась я.

– Их бабушка умерла, – объяснил Лекоба. – Я, конечно, все оплатил, но… Поймите, Татьяна Александровна, эти женщины воспитаны так, что должны кому-то подчиняться, ими должен кто-то руководить. Они растерялись…

– Пришли к Ие просить прощенья… – ерническим тоном продолжила я.

– Нет, они пришли ко мне, – покачал головой он. – Но они ничего не умеют делать. Я предложил им эту работу, и они с радостью согласились. Жена, конечно, сначала протестовала…

– Еще бы! – воскликнула я. – Уж она-то с сыном от них натерпелась так, что мало не покажется!

– Но потом согласилась, – закончил он.

– Лютует? – тихонько спросила я его.

– Уже нет, но сначала… – Он даже вздохнул.

– А как Арчил к ним отнесся? – поинтересовалась я.

– Не простил, – жестко произнес Лекоба. – Причем не из-за себя, а из-за матери. В упор никого из них не видит. Я говорил ему, что нужно быть мягче к людям, а он только гневно глазами сверкает. Знаете, они у него такие же, как у его отца были… У моего Арчила.

– А где сейчас маленький Арчил? – спросила я, переводя разговор на другую тему.

– В бассейне, с репетитором занимается, – ответил он.

– Странное место, – недоуменно сказала я.

– Зато у них там все очень хорошо получается, – развел руками Андрей Павлович.