Читаем Волшебные чары луны полностью

– А ты подумай хорошенько. Накануне вечером, во время всеобщего переполоха, Цунэ непонятно почему сидел у окна. А наутро уже копался в своей клумбе. Из этих двух предпосылок следует только один логический вывод: он что-то закопал в землю! Что он там спрятал и для чего, я не знаю, но несомненно одно: ему нужно было спрятать это надежно. И у окна он уселся по той же самой причине. Клумба для тайника – идеальное место: во-первых, она находится рядом с дверью на кухню, а во-вторых, кому придет в голову, что старик перекапывает землю вовсе не под цветы? Послушай-ка, отправляйся прямо сейчас в усадьбу и перерой мне всю клумбу, но найди, что спрятал Цунэ. И привези эту штуковину сюда! По цвету земли ты сразу поймешь, где закопана вещь.

Я был потрясен проницательностью Хироити. Ведь я стоял рядом с Цунэ, но мне и в голову не пришла подобная мысль, а Хироити мигом все раскусил.

– Что ж, поеду. Помнишь, ты говорил, что эта история больше походит на игрища оборотня? Знаешь, в этом что-то есть. Но я не понимаю, зачем ты велел разбить вазу. Объясни!

– Нет-нет, пока это только предположение. Видишь ли, дело слишком деликатного свойства, чтобы позволить себе ошибиться. Не спрашивай меня, ну хотя бы пока. Если я не ошибся, все хуже, чем кажется. Иначе стал бы я так волноваться!

Я кликнул сиделку и поручил Хироити ее заботам. Уже выходя из палаты, я вдруг услышал, как Хироити мурлычет себе под нос: «Ищите женщину, ищите женщину…»

В усадьбу Юки я приехал в сумерках. Генерала не оказалось дома, и я, воспользовавшись столь удобным случаем, сразу вышел в сад. Подводя краткий итог моим поискам, скажу, что, перерыв клумбу, я нашел то, что искал. Находка несколько удивила меня: дешевый футляр для очков, сделанный из алюминия. Было видно, что его зарыли в землю совсем недавно. Я показал его тайком от Цунэ одной из служанок, и, к моему немалому изумлению, оказалось, что владелец футляра – сам старый Цунэ. Служанка добавила, что на футляре есть метка и ошибиться она не могла.

Выходит, Цунэ закопал на клумбе свое же добро! Непостижимо. Зачем старику закапывать в землю какой-то очечник, если только он не улика? Пользовался бы себе на здоровье. Ведь куда подозрительней неожиданное исчезновение вещи, которую видели при нем ежедневно…

В общем, сколько я ни ломал голову, так ничего и не понял. Решив отнести футляр Хироити, я строго-настрого предупредил служанку, чтобы та не болтала, и побрел к усадьбе. Но тут… Тут произошло нечто такое, что, по-моему, было за гранью разумного.

Как я уже говорил, хозяин отлучился из дома, свет в его окне не горел. И вдруг в полутемном саду я заметил какую-то тень. Она приближалась ко мне. Акаи! Что он делает здесь в такой час, да еще когда хозяина нет дома?

Увидев меня, Акаи замер. Я взглянул на него и поразился: он был в нижней рубахе, босиком, мало того – по пояс заляпан жидкой грязью.

– Что с вами? – спросил я его, и Акаи смущенно ответил, что ловил рыбу, но поскользнулся и упал в воду.

– А на дне ила – по пояс! – точно оправдываясь, пояснил он и скрылся из виду.

Одержимый золотом

Вскоре я сидел в палате у Хироити. Г-жа Юки уже уехала, разминувшись со мной, и подле Хироити томилась со скучающим видом сиделка. При моем появлении Хироити отпустил ее.

– Ты был прав. Я нашел что искал. Вот смотри! – И я выложил на кровать футляр для очков. Хироити не мог скрыть своего изумления.

– Выходит, я не ошибся. Все-таки… – пробормотал он.

– Что – все-таки? Значит, ты знал? Служанка сказала, это футляр Цунэ. Ну, скажи на милость, зачем ему прятать свою же вещь?

– Да, это футляр Цунэ, но тут есть еще одна тонкость… Значит, ты не догадался?

– О чем?

– А я больше не сомневаюсь. Да, это он. Он хотел…

Хироити не ответил на мой вопрос. Было видно, что он в сильнейшем волнении. Я понял, что он догадался, кто преступник. Только я собирался выяснить это, как в дверь постучали. Опять явился инспектор Хатано – навестить больного. Да, его чувства к семейству Юки явно выходили за рамки служебного долга.

– Ну, дело пошло на поправку, – заметил он.

– Да, все нормально.

После обмена любезностями инспектор официальным тоном вдруг заявил:

– Собственно говоря, я приехал в столь поздний час не без причины. Я хочу кое о чем сообщить вам, – и Хатано покосился на меня.

– Это Мацумура-сан. Вы же знакомы, инспектор. Он мой близкий друг, так что можете говорить при нем что угодно, – подбодрил инспектора Хироити.

– Впрочем, секрета тут нет. Дело в том, что мы нашли вора. Преступник уже арестован.

– Что?! Арестован? – хором воскликнули мы с Хироити. – Кто он?

– Юки-сан, вам знаком человек по имени Котоно? Он живет рядом с вами.

Ага, все-таки Котоно… Читатель, верно, еще не забыл «позолоченного» Акаи?

– Да, знаком. А что?

– У него есть сын, Мицуо. Этот Мицуо – ненормальный. Его держат под замком, и он никогда не выходит из дома. Так что, может быть, вы не в курсе? Мы сами узнали об этом только сегодня.

– Нет, я не в курсе. Так вы говорите, преступник – Мицуо?

Перейти на страницу:

Все книги серии Азбука-классика

Город и псы
Город и псы

Марио Варгас Льоса (род. в 1936 г.) – известнейший перуанский писатель, один из наиболее ярких представителей латиноамериканской прозы. В литературе Латинской Америки его имя стоит рядом с такими классиками XX века, как Маркес, Кортасар и Борхес.Действие романа «Город и псы» разворачивается в стенах военного училища, куда родители отдают своих подростков-детей для «исправления», чтобы из них «сделали мужчин». На самом же деле здесь царят жестокость, унижение и подлость; здесь беспощадно калечат юные души кадетов. В итоге грань между чудовищными и нормальными становится все тоньше и тоньше.Любовь и предательство, доброта и жестокость, боль, одиночество, отчаяние и надежда – на таких контрастах построил автор свое произведение, которое читается от начала до конца на одном дыхании.Роман в 1962 году получил испанскую премию «Библиотека Бреве».

Марио Варгас Льоса

Современная русская и зарубежная проза
По тропинкам севера
По тропинкам севера

Великий японский поэт Мацуо Басё справедливо считается создателем популярного ныне на весь мир поэтического жанра хокку. Его усилиями трехстишия из чисто игровой, полушуточной поэзии постепенно превратились в высокое поэтическое искусство, проникнутое духом дзэн-буддийской философии. Помимо многочисленных хокку и "сцепленных строф" в литературное наследие Басё входят путевые дневники, самый знаменитый из которых "По тропинкам Севера", наряду с лучшими стихотворениями, представлен в настоящем издании. Творчество Басё так многогранно, что его трудно свести к одному знаменателю. Он сам называл себя "печальником", но был и великим миролюбцем. Читая стихи Басё, следует помнить одно: все они коротки, но в каждом из них поэт искал путь от сердца к сердцу.Перевод с японского В. Марковой, Н. Фельдман.

Басё Мацуо , Мацуо Басё

Древневосточная литература / Древние книги

Похожие книги