Волшебные чары луны

– М-м-м… Да, пожалуй. Выпил один за другим два фужера апельсинового сока – так сильно жажда мучила, что ли? Или волновался? Без конца смотрел на часы. Но к нему так никто и не подошел. Значит, время пережидал, что ли… Потому что в какой-то момент быстро сорвался с места и ушел. Причем пошел не в сторону города, а непонятно куда… И потом, странно, что он таскал с собой огромный саквояж. Дачник вряд ли ходил бы с ним.

– Саквояж? Какой саквояж?

– Ну, на чемодан похож. Сейчас модны такие – квадратный, кожаный, с замком.

– Не вспомнишь сейчас, он не казался тяжелым?

– Пожалуй, был тяжелым. Я еще тогда подумала: странно, прилично одетый человек с модным саквояжем, да еще тяжелым, – и без машины.

– Значит, он вышел из кафе и направился не в город, а куда-то в противоположную сторону. Может быть, побродив где-то, вернулся в город? Мимо вас не проходил?

– Не думаю. Не знаю, что было после закрытия кафе, но до пяти, пока мы открыты, он не возвращался. Если я не проглядела, конечно.

– Вы работаете до пяти? И вчера закрылись в пять?

– Нет, вчера посетители задержали нас минут на двадцать. Кстати, полицейский приходил сюда и спрашивал, не видел ли кто из нас, как в десять минут шестого с обрыва упал человек.

* * *

Возможно, мужчина, о котором говорила официантка, к происшествию не имеет никакого отношения, но пока следует принять во внимание ее рассказ, решили Огавара и Сёдзи.

Выйдя из кафе, они прошли квартал к югу и свернули на тропинку, о которой говорил инспектор полиции.

– Действительно, идеальное место для самоубийства; сюда можно идти в полной уверенности, что тебя никто не заметит, – сказал Огавара.

Подошли к одинокой сосне. Огавара вытащил бинокль, протер линзы и стал смотреть в сторону своей виллы.

– Вижу Юмико в комнате на втором этаже. Тоже смотрит сюда в бинокль и машет платком. Посмотри сам. – Огавара протянул бинокль Такэхико.

И в самом деле, хотя лицо Юмико невозможно было разглядеть, видно было по силуэту, что это действительно она.

Такэхико огляделся. Кроме верхней части виллы Огавары, никаких строений отсюда не видно. Если в этом происшествии замешан преступник, то он мог чувствовать себя здесь в полной безопасности.

– Идеальное место, – снова воскликнул Огавара. – Слишком идеальное для случайного происшествия! Так и чудится запах убийцы. Ты как-то говорил, Сёдзи-кун, что Химэда опасался каких-то тайных обществ… В таком месте невольно приходит мысль о том, что убийство талантливо сработано подобным обществом. Если, конечно, это убийство.

В высокой траве послышался шорох, и перед удивленными Огаварой и Сёдзи появился молодой человек в свитере. Он робко приблизился к ним.

– Ты местный? – спросил юношу Огавара.

– Да.

– О вчерашнем происшествии слыхал?

– Слыхал… Потому и шел за вами, чтобы и сегодня не случилось того же.

Огавара и Такэхико засмеялись.

– Извините, вы, наверное, господин Огавара? Пришли посмотреть это место?

– Да, я Огавара. А тебе что-нибудь известно о вчерашнем инциденте? Дело в том, что пострадавший – близкий мне человек. Если что-нибудь знаешь, расскажи, пожалуйста.

– В точности мало что знаю… Скорее предполагаю.

– Что именно?

– То было не самоубийство. Пострадавшего сбросили с обрыва.

– Неужели? Ну-ка, ну-ка, расскажи поподробнее.

– Я вчера днем загорал тут за кустами. Там на поляночке есть углубление, почти незаметное…

– И сейчас оттуда так неожиданно вышел?

– Ага.

– И что же случилось вчера?

– Из-за деревьев было плохо видно, но все ж я разглядел двух мужчин, направлявшихся к обрыву. Один из них – это точно – был Химэда.

Огавара и Сёдзи переглянулись: кажется, напали на след!

– А почему ты уверен, что один из них Химэда? – спросил Огавара.

– Лица я не видел, но обратил внимание на пиджак – из модной ткани в полоску. Вечером, когда вытаскивали труп, я видел на утопшем точно такой же.

– А что представлял собой второй мужчина?

– Он был в серой шляпе – наверное, она была велика, – нахлобученной по самые уши, плащ тоже серый, очень длинный. Лица не разглядел, помню только, были очки.

– Усов не заметил? – спросил Такэхико, вспомнив рассказ официантки.

– Нет, усов не разглядел.

– Может быть, помнишь, этот человек держал в руках большой саквояж?

– Не помню… Нет, не держал.

– Точно? – переспросил Такэхико.

– Сзади хорошо видел обоих и точно помню, что в руках у них ничего не было.

– А как они вели себя? Громко разговаривали? Ссорились? – продолжал расспрашивать Огавара.

– Я был довольно далеко от них, голосов не слышал.

– Ну а дальше что было?

– Не знаю, я ушел домой. Я же не думал, что такое произойдет. Потом, правда, сожалел, что не вмешался.

Втроем они направились к краю обрыва. Огавара опустился на корточки, подполз к самому краю и глянул вниз. От жуткой высоты закружилась голова. Такэхико обеспокоенно подбежал к шефу, чтобы придержать его за ноги. И в этот момент нелепая мысль поразила его: стоит чуть-чуть приподнять ноги этого старого аристократа – и он полетит в бездну вслед за Химэдой. На какое-то мгновение Такэхико почувствовал даже острое желание сделать это.