Читаем Волшебные дни: Статьи, очерки, интервью полностью

— Вон же, видел, як мы поехали от ворот. Разве вы не слышали, як стригун ржал, колы мы поехали по улице? Мабуть, кто дверцу не зачинил. Ось чеше!

Харитон Захарович достал из повозки обрывок веревки, накинул на шею стригунца и привязал к оглобле.

— А вон, дывытесь, як кресты на церкви блещут! Не наче кто их подпалил… — сказала Марфа.

— То ж солнце…

— А, вон, дывытесь, як хтось сзади нас по дороге верхом чеше…»

Так покидал пределы своего детского горизонта и чеховский Егорушка.

— Уже не видно сада Поправки…

— А церкву видно ще? — спросила меня Марфа.

— Видно! О! — продолжал я некоторое время спустя. — Близ речки не видно уже ни хаты, ни садов.

— А церкву? — снова спрашивала Марфа.

— Видно, только не всю.

Мне даже теперь представляется, на каком изгибе дороги совсем скрылась из глаз Деревянковка. Думаю, если бы и сейчас я ехал на лошадях по стародеревянковской дороге, то неминуемо пережил бы эти детские впечатления.

— Як же такого доброго стригунца брать с собою в дорогу, до чужих людей, та ще й пускать его бегать по воле? Его ж украдут!

— Не украдут! Я буду ночью не спать…

— Ось доедем до Переясловки або до Брюховецкой, там пастухи, шо пасут Котляровского табун, як побачут твоего стригунца, сядут верхи на коней да в глухой степи подойдут до наших повозок и отобьют стригунца…

— Эге ж!.. — стоял на своем Яцько.

Яцько начал плакать, и так горько, что мне стало жаль его…»

1857 год — старина, сколько воды утекло на земле! Когда по гладкой дороге ускачешь от края станицы за каких-нибудь семь минут, читать о том, как полдня маячит верхушка церкви, удивительно. Но так неторопливо тянулось тогда все вокруг — и даже сама жизнь.

Удивительна и Простота, среди которой рос Ф. А. Щербина. «Мать была хорошей пианисткой, и мы, дети, слушали ее в темноте; …в библиотеке отца были книги по классической филологии, античной истории и философии…; я говорил и читал по — французски и немецки почти так же хорошо, как и на родном языке… уроки отца дали мне значительно больше знаний в латыни и греческом, чем большинству мальчиков моего поколения…» — ничего похожего на то, что говорили о себе знаменитые историки и археологи, не мог промолвить историк кубанский, сын глухой степной стороны, где все умные книги были лишь у дьячка Харитона Захаровича. Мы с вами в образовании счастливее и Щербины, и всех предков наших, но порою в меньшей степени, чем предки, отдаем долги заботливому обществу. Трудолюбие Ф. А. Щербины, шествие через тернии казачьей неграмотности к просвещению, к обязанности взвалить на себя раскопки былой истории восхищают.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза