Волшебные годы детства

– Алиса, пойдёшь гулять, не залезай на самый верх сугроба.

– А почему? Там снег твёрдый, я уже залезала.

– Я тебе ещё раз говорю, залезать нельзя, снег может провалиться. Корочка только сверху, а внутри рыхлый снег, в который провалишься и не вылезешь, повиснешь и не сможешь двигаться ни в одну сторону. Ты поняла?

– Поняла, дедушка. Я не буду залезать.

Дед постоянно посматривал в окно, наблюдая, где дети играют. Всё шло нормально, дети строго соблюдали инструкции. Дед успокоился и на некоторое время отвлёкся.

Раздался стук в дверь. Зашёл сосед, нёсший на руках Алису без обуви.

– Что случилось?

– Провалилась в сугроб и застряла. Хорошо, я увидел и вытащил, – в другой руке у него находились Алискины маленькие чёрные валенки.

– Спасибо! Как же я не уследил? Всё время выглядывал.

Сосед ушёл.

– Алиса, как ты оказалась в сугробе?

– Я полезла за игрушкой.

– Я, ведь, говорил тебе, чтобы не залезала?

– Да.

– Зачем полезла?

– Он был твёрдый.

– А потом провалился?

– Да.

– И ты не смогла вылезти?

– Да. У меня валенки застряли, и я не могла вытащить ноги.

– И что стала делать?

– Я звала тебя.

– Разве мог я услышать, как ты зовёшь?

– Не знаю.

– Могла бы замёрзнуть в этом сугробе. Хорошо, сосед вовремя вытащил.

– Я больше не полезу в сугроб.

– Конечно, теперь не полезешь. Научилась сама.

– Я ещё гулять хочу.

– Как ты будешь гулять? У тебя полные валенки снегу. Сейчас будем всё сушить. Гулять сегодня уже не пойдёшь.

– А завтра пойду?

– Завтра посмотрим. Может, у тебя валенки теперь никогда не высохнут.

– А если высохнут, отпустишь?

– Если высохнут, отпущу.

Алиска, успокоившись, занялась игрушками. Испугаться она не успела и замёрзнуть не успела. Просто, когда провалилась, стало страшно, ноги не хотели вылезать из сугроба и не доставали до земли.

Велосипед

Старенький видавший виды трёхколёсный велосипед куплен ещё в прошлом веке, когда мама Алиски считалась сама маленькой. Дети, которые на нём катались, выросли и стали взрослыми. Велосипед подвесили на гвоздь в сарае, где лежал всякий хлам, в хозяйстве ненужный, но и выбрасывать который жалко. Висел он там до тех пор, пока не понадобился внучке.