Волшебные и страшные мифы леса. От феникса до Иггдрасиля

Давным-давно в Японии, когда деревни еще полнились крестьянами, а самураи с мечами ходили от селения к селению, на берегу одной речушки росла безмятежная пышная роща. Говорили, что в той роще жил старый и мудрый Тануки, поэтому крестьяне, боясь потревожить его, обходили это место стороной. Верите вы или нет, но там действительно обитал Тануки. Как и у многих сородичей, жизнь его когда-то была полна странствий и приключений, однако после многих лет в пути он ощутил сильное желание найти спокойное местечко, где можно встретить старость. Так Тануки и поселился в этом леске, где вел размеренную жизнь отшельника, наполненную приятной рутиной.

Каждый день после пробуждения Тануки умывался в местном источнике, а затем отправлялся к небольшому озеру, где проводил остаток утра в медитациях. Когда солнце начинало жарить, а живот урчать, он шел к придорожной статуе Дзидзо, распускал на земле свой тряпичный узелок и вынимал оттуда рисовые шарики, чтобы пообедать, не забывая при этом оставить щедрое подношение божеству. Остаток дня Тануки часто проводил в медитации и созерцании, а когда над округой поднимался туман, волшебный зверь собирал вещи и отправлялся спать. Долгое время его жизнь протекала подобным образом, и, казалось, ничто не могло нарушить ее спокойный ход.

Однако случилось так, что слух о мудром учителе Тануки, обитавшем в пышном леске, дошел до чутких ушей одной Кицунэ, которая любила бродить в чужом обличье среди людей. Эта Кицунэ действительно умела скрывать свой настоящий облик, и, как часто бывает, ее талант не уступал ее же спеси. Так что она уже долгое время искала себе достойного соперника, чтобы сразиться с ним в искусстве обмана. Итак, Кицунэ превратилась в девушку и, разузнав у крестьян, где живет Тануки, направилась в рощу. Тануки лишь недавно проснулся и готовился к очередному спокойному дню, когда увидел, что с выступа скалы за ним наблюдает Кицунэ.

— Приветствую тебя, Тануки-сан, — поздоровалась с ним Кицунэ и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Не смотри на меня так злобно, я тебе не враг. Я многое слышала о вас… это правда, что вы хороши в искусстве превращений?

— Когда-то давно, возможно… Уже много лет я не занимаюсь этим, — холодно отвечал старый Тануки, пытаясь не обращать внимания на незваную гостью, поскольку в прошлом у него уже были проблемы с несколькими кицунэ, и он знал, что с лисами лучше не иметь никаких дел.

— Эх, а я часто этим занимаюсь, — продолжила Кицунэ, которая совсем не хотела отказываться от поединка, — и считаю, что я очень хороша в искусстве превращений, возможно, вы даже сочтете меня слишком наглой, но я полагаю, что являюсь лучшей в этом деле во всей Японии.

— Рад за вас, — буркнул в ответ Тануки, — а теперь, если вы позволите мне заняться медитацией, я буду вам за это очень благодарен.

— Я вас побеспокоила? — спросила Кицунэ.

— Честно говоря, да. Я придерживаюсь принципа, что в одиночестве мысль более свободна, — ответил Тануки.

— Хорошо, тогда я скоро оставлю вас в покое, но мне хотелось бы, чтобы вы выслушали мою маленькую просьбу, — не унималась Кицунэ.

Тануки снова ей не ответил, так что Кицунэ продолжила свою речь:

— Я ищу соперника для состязания по превращениям и считаю, что вы превосходно справились бы с этой ролью!

На мгновение в роще воцарилась тишина, но уже в следующий миг Тануки разразился чавкающим звучным смехом. Не ожидавшая подобной реакции Кицунэ стояла в замешательстве, и впервые с начала разговора наигранная улыбка на ее морде сменилась недовольной гримасой.

— Поединок! — Тануки продолжал смеяться.

— Не понимаю, что в этом смешного? — сердито выдавила из себя лиса. — Вы, случайно, не ставите под сомнения мои способности?

— Меня ни капельки не волнуют твои способности, — пробасил Тануки, и выражение его морды стало серьезным. — Это вы, молодежь, тратите впустую свое время на состязания и поединки. А теперь вон из моего леса, или я сделаю из твоей шкуры грелку для лап! Вон отсюда!

Оскорбленная и напуганная гневом старика Кицунэ тут же убралась оттуда подобру-поздорову. Несмотря на старость, казалось, что Тануки действительно мог выполнить свои угрозы, так что, наверное, не стоило его беспокоить, размышляла лисица, пока отдалялась от рощи. Однако потихоньку гордость стала брать верх над страхом. «Кем он себя возомнил?» — нашептывала она сама себе. Мысль, что этот старикашка заставил ее бежать, поджав хвост, с каждым новым шагом раздражала Кицунэ все сильнее и сильнее. И когда роща Тануки уже почти скрылась за горизонтом, лисица решила, что не спустит этого старому еноту.