Волшебные истории. Новые приключения Елены Прекрасной

Кому тут могла понадобиться офисная мебель, было непонятно: если кто и посещал магазин, то только в самом начале и ради смеха, местные жители смотрели на ценники и гоготали.

А чужие ездить в поселок Восточный боялись.

И зачем существовал этот магазин, раз в нем ничего не продавали, так и осталось секретом, в том числе и для нас.

Таким образом, Дамка и Тузик были навеки выгнаны со двора бывшей фабрики-кухни, где обосновалась страшная собачья охрана, и теперь ехали куда глаза глядят на автобусе.

И слизывали слезы с усов.

А Чума-Игорек с матерью Шурой, которая сидела и качала головой, обширной, как кастрюля (бинты не были видны под платком), — они попались собакам на жизненном пути в виде счастливого случая: в хорошей компании и ехать веселей.

Собаки перебрались под сиденье Шашкиных и замерли.

Там мы их всех и оставим и перенесемся в дом деда Ивана.

Что касается деда, то он заканчивал отделывать свой музыкальный инструмент, отлакировал его и уже был готов посадить куклу Машу за этот органчик, но пошел обедать, чтобы дать лаку просохнуть.

А Барби Маша переговаривалась по игрушечному телефону с Барби Кэт.

Разведчица Кэт передавала:

— Мы на телевидении… Валька меня держит в сумке у локтя… Они говорят все время о том, будет ли работать виселица… Что нужна табуретка… Игрушечная табуретка… Так… Кто-то, женский голос, говорит, что знает одного мастера, у которого наверняка есть игрушечная мебель, он сделал сам домик для Барби… Она этого мастера снимала для телевидения, зовут дед Иван. Так… Плохо слышно… Валентина что-то шепчет… «Я, — шепчет, — знаю этот домик, мне подходит… Пусть едут за табуреткой… Или я, — говорит, — сама поеду…» Мы бежим к лифту… Трясет… Спускаемся… Маша! Спасайтесь! Они едут к вам!

Дед на кухне безмятежно и не спеша ел теплые макароны с кетчупом и читал любимую книгу «Маленький лорд Фаунтлерой», которую его бабушка получила в подарок, будучи маленьким ребенком.

Дед Иван не торопился.

А вдали уже (Маша это чувствовала) запахло горелой резиной — оттуда неумолимо приближался автомобиль «TV» с антенной, визжа шинами.

Маша села в домике в свое кресло — спасать себя она не умела, а деду Ивану ничего не грозило.

Тут раздался резкий звонок в дверь.

Так могли звонить только очень грубые, неотесанные люди.

Дед Иван пошел открывать и впустил очень интересную компанию: Игорька Шашкина, его мать Шуру-Шашку с огромной головой и двух собак.

— У вас Барби? — вместо приветствия спросила Шура Шашкина.

— Что? — ответил дед Иван.

— Говорю, у вас Барби? А то там трехкомнатную квартиру дают… Но надо приходить с Барбями. Без Барбей не пускают. Там в газете о Барбях сказано… Вы нам не дадите на денек? Так измучилися, так измучилися… Сосед с топором бегает… В больнице лежала… Голову разбили мне… Все отобрали, что вы Игорьку дали… Если бы в каждой семье было по Барбям… Хвать, я в больницу попала, хвать, с работы уволили… Кольцо-то забрали за долги… А то нет у всех Барбей, не напасешься… А трехкомнатная квартира — суперприз…

Все, что говорила Шашка, было чистой правдой, но она говорила таким визгливым голосом, что дед Иван ничего не понял и подумал, что это пришли нищие, которые должны быстро выкрикивать свою историю и быстро собрать деньги, прежде чем люди опомнятся, а сами на собранные деньги побегут пить и драться в свободное время топорами.

На слове «кольцо», правда, у Шашки промокли глаза, но лишь на мгновение.

Единственное, что показалось деду Ивану странным, — это начало рассказа, обычно это был громкий вопль: «Мы сами люди не местные, мы сами люди беженцы» — и еще одно: женщину-то он не узнал, а вот парнишка показался ему очень даже знакомым.

— Чума, — сказал дед, а Игорек откликнулся: «Ну».

— Нам хоть какую, — продолжала кричать Шура-Шашка, — хоть без головы, хоть без рук! Можем ее располовинить, если вы не верите, вам оставим одно, а себе возьмем иное.

Тут дед Иван всполошился.

— Вы меня извините, — начал он. — Но…

— И ты нас извини, если что не так, — перебила его Шура. — Но нам срочно надо. Да мы тебя знаем. Мы еще к тебе, дедуля, приезжали, что возьмем опекунство над тобой… Вспомнил?

Тут в ход пошел Игорек.

— Нам надо куклу, — сказал он сипло. — Ну, которую я тогда достал. Ну вот эту. Еще из гнезда-то, я лазил.

И он показал на Барби Машу.

— Эту я не могу, — быстро сказал дед и спрятал Барби за пазуху.

Пришедшие замешкались.

Они не ожидали такого отпора.

Они думали, что старичок все отдаст хорошим людям, тем более что кукла-то нужна ненадолго.

— На один день! — закричала Шурка. — На единый день!

Они придвинулись к деду вплотную.

Шура-Шашка заходила со спины.

— Ну хоть без ног и без головы, — бормотала она, обнимая деда.

— Спасите, — негромко сказал дед. — Помогите.

Он сложил руки на груди крестом, как святой.

Собаки смущенно закашлялись — не залаяли, а именно поперхнулись.

Если бы они могли, они бы зарыдали, как рыдают дети, у которых разводятся родители.

О ужас! (Собаки зажмурились, и Дамка спрятала голову за спиной Тузика.)

Чума-Игорек полез деду за пазуху.