Волшебные камни Курага

- Четыре бандита, - вмешалась в разговор Раина. - Эти бандиты зачем-то взяли в плен пожилую женщину и ее дочь, бежавших из деревни, уничтоженной Трансформами.

- Вы их что - освободили?

- Разумеется. Бора и я подползли к их лагерю, Раина же забралась на соседний пригорок и немного покрасовалась на его вершине, после чего туда отправилась пара бандитов. Одного из них уложил Бора, второго убрал я. Третий бандит на счету Раины, умудрившейся двинуть его так, что уже не встал. Ну а четвертого - четвертого, если мне не изменяет память, порешила эта шустрая бабулька.

Рожи угрюмых телохранителей Мишрака растянулись в ухмылках.

- И что же было потом?

- Потом? Потом мы надели на себя их одежду и, прихватив их нехитрый скарб, отправились в крепость. По дороге нам встретились люди Хезаля, которые проводили нас до самой Заставы Земана. Вроде все.

- Все, да не совсем! - возразил Мишрак. - Насколько мне известно, вы покинули Заставу Земана в спешке, прихватив с собою некую девицу по имени Десса. Это так?

- Дело в том, что в крепости ожидали прибытия людей Ахмая. Памятуя о том, что было во время первой нашей встречи с ними, мы решили не пытать судьбу и унести ноги прежде, чем нам, их укоротят.

Мишрак кашлянул.

- Допустим, ты говоришь правду. Но где эта девица теперь?

- Как? Разве я не говорил вам об этом? Она у Пилы!

- У Пилы? Кстати, о Пиле. Это правда, что она купила ту таверну, в которой все это время работала?

- Этого я сказать вам не могу: чего не знаю - того не знаю!

- И знал бы, так ведь все равно бы мне не сказал! Кого-кого, а тебя, Конан, я насквозь вижу!

- Вы вправе говорить что угодно, но я на самом деле ничего об этом не слышал. Пила хранит свои секреты куда лучше нас с вами!

- Ну, ладно! - вздохнул Мишрак. - Слушать тебя, конечно, интересно, да вот только не все ты говоришь!

Конан вздрогнул от неожиданности.

- Как вы можете говорить это людям, которые только что едва не погибли, выполняя ваше поручение?

- На это у меня есть основания, Конан. Ты не хочешь рассказать мне о своей встрече с Якубом?

Конан вздрогнул вновь, вызвав тем самым смех Мишрака.

- Нет, нет! Ты только не подумай, что я волшебник! Просто порой я могу услышать и то, чего человек мне прямо не говорит. Не будь у меня этого таланта, я служил бы не здесь, а где-нибудь совсем в другом месте!

Обмануть Мишрака было действительно невозможно, и Конан решил быть откровенным до конца.

- Прежде чем Якуб погиб, я предлагал ему уйти из этой страны вместе с его отцом, капитаном Хаджаром. Но он ответил мне отказом.

- Как ты думаешь, а не может ли быть предателем и сам Хаджар?

- Будь он совершенно невинен, он не стал бы распространять эту сплетню о гибели сына.

- Тонкое замечание. Но ты не думаешь, что к этой мысли его мог подвести сам Якуб?

Конан растерялся.

У него начинало складываться впечатление, что Мишрак пытается найти подтверждение лояльности Хаджара царю и закону.

Но разве само по себе это не абсурдно?

Зачем тогда говорить о Хаджаре?

Пусть себе живет, как и жил.

Конан пожал плечами и буркнул:

- Не знаю.

На этом аудиенция была закончена. Мишрак поблагодарил их за труд на благо отечества, вручил им мешок с золотом и тут же куда-то исчез. Конан, которому все это уже порядком надоело, хотел было швырнуть мешок в фонтан, но Раина, зашипев, схватила его за руку и вывела в коридор.

- Если золото не нужно тебе, это не значит, что оно не нужно никому!

Конан, к этому времени уже забывший и думать о недавних обидах, возразил ей, сказав, что золото нужно всем.

Покинув Квартал Шорников, они направились к лучшей гостинице Аграпура и сняли там номер с огромной широченной кроватью.

Конан и Раина провели вместе две ночи и день. Наутро второго дня Конан обнаружил, что в номере он остался один.

Ничуть не удивившись исчезновению северянки, он решил заняться делами насущными. Он отправил деньги Боре, Пиле, Дессе и Рафи, заказал себе новый меч и наконец посетил всех своих аграпурских друзей.

Раина, однако, так и не появлялась. Конан решил вернуться к занятиям с рекрутами, с тем чтобы хоть так развеять тоску, что день ото дня становилась все сильнее и сильнее.

И вот на восьмой день, под вечер, когда Конан со своим взводом ехал к казармам, он увидел Раину, ехавшую за богатым караваном.

- Раина! - вскричал киммериец, едва сдерживая себя от того, чтобы не заключить ее в объятия прямо на улице. - И куда это ты собралась?

- В Аквилонию, - улыбаясь, ответила ему северянка. - Если ты помнишь, в Боссонию мне возвращаться нельзя. Вот я и думаю попытать счастья у соседей. Если повезет, выйду замуж за какого-нибудь купца, нарожаю ему детей, займусь домом...

- За купца? Да ты, наверное, смеешься?

- Ничего подобного. Я уже десять лет в дороге. Хочется теперь и на одном месте пожить. По крайней мере, буду знать, где мои кости схоронят.

- Ну у тебя и заботы! - усмехнулся киммериец. - Что до меня, то мне ничего другого не надо, как...

- Знаю, знаю! - засмеялась Раина. - Я вот еще о чем вспомнила. Ты ничего не слышал о Хауме и Хаджаре?

- Ничего.