Волшебные сказки

«За все это время у меня ни разу не нашлось повода им воспользоваться,» — писал он, — «но мне всегда было приятно сознавать, что в моем доме есть столь ценная и полезная вещь. Желание прекрасно сохранилось и выглядит как новое, а моя дочь сейчас уже достигла возраста, когда человек может самостоятельно (разумеется, не без помощи близких родственников) принимать очень важные решения».

Вскоре почтовый мотылек вернулся с ответом от феи:

«Мой славный король, вы вольны распорядиться моим скромным маленьким подарком по своему усмотрению. Честно говоря, я совсем о нем позабыла, но тем приятнее было узнать, что вы так бережно его хранили все эти долгие годы.

С наилучшими пожеланиями ваша любящая крестная.

Фортуна Ф.»

Итак, король, отперев семью ключами дверцу золотого сейфа, официально считавшегося потайным несмотря на то, что он был расположен на самом видном месте в королевских покоях, достал оттуда волшебное желание и вручил его своей дочери.

— Какая прелесть! — воскликнула Мелисанда. — Я хочу пожелать, чтобы все твои подданные были счастливы.

Но подданные королевства и без того уже были счастливы, находясь под мудрым управлением своих монархов.

— Тогда я желаю, чтобы все они были хорошими людьми, — сказала принцесса.

Но все они и так были хорошими людьми, потому что они были счастливы — включая даже узников королевской тюрьмы, к тому времени уже успевших перевоспитаться. Таким образом, желание Мелисанды второй раз дало осечку и по-прежнему осталось неиспользованным.

Тогда королева сказала:

— Радость моя, будь послушной девочкой, пожелай то, о чем я тебя попрошу.

— Конечно, мама, — сказала послушная принцесса. Королева прошептала ей на ухо, Мелисанда кивнула головой и громко произнесла:

— Хочу, чтобы у меня были золотистые волосы длиною в ярд, и чтобы они каждый день подрастали на целый дюйм и росли вдвое быстрее после каждой стрижки и…

— Стой! — вскричал король. — Довольно и этого!

Принцесса запнулась и в следующий миг ее желание сбылось — родители увидели сияющее личико своей дочери в ореоле пышных золотистых волос.

— Ах, какая ты красавица! — вскричала королева. — Жаль, что ты ее прервал, она хотела пожелать что-то еще!

— Что именно? — спросил король.

— Я только хотела добавить: «и становились вдвое гуще», — сказала Мелисанда.

— Хорошо, что я тебе помешал, — покачал головой ее отец. — Было бы лучше, если бы ты в придачу к волосам попросила толику здравого смысла, — сам он, между прочим, был человеком весьма трезвомыслящим и к тому же неплохим математиком, запросто решая в уме задачки про зерна в клетках шахматной доски или про гвозди в подковах кавалерийского эскадрона.

— Что такое? — встревожилась королева. — Ты как будто чем-то озабочен.

— Скоро увидите сами, — пообещал король. — А сейчас давайте веселиться, пока для этого есть повод. Боюсь, пройдет не так уж много времени и нам станет не до веселья. Поцелуй меня, моя малышка, и пойди к няне — пусть она научит тебя расчесывать волосы.

— Но я умею их расчесывать, — возразила Мелисанда. — Я часто помогала в этом маме.

— У твоей мамы прекрасные волосы, — сказал король, — но я думаю, что с твоими возни будет куда больше. И проблем тоже.

Так оно и получилось. В первый день волосы принцессы были длинною в ярд, и каждую ночь они подрастали на дюйм. Если вы дадите себе труд сделать простой арифметический подсчет, вы убедитесь, что я нисколько не привираю, когда говорю, что примерно через пять недель ее волосы достигли двухярдовой длины. С этого времени и начались неудобства. Волосы влачились за принцессой по полам дворца, собирая с них обильный урожай мусора, пыли и грязи — разумеется, это были дворцовые мусор, пыль и грязь, гораздо более симпатичные на вид и превосходящие по качеству те, какие вы можете найти в любом другом месте, но Мелисанде, поверьте, было от этого ничуть не легче.