Волшебные стрелы Робин Гуда

Нина Петровна подошла ближе – и увидела, что одна из девчонок спит, полуоткрыв рот. Она даже время от времени громко всхрапывала и что-то нечленораздельно бормотала – как будто смотрела сон на иностранном языке. Вторая не спала, однако она смотрела перед собой пустыми стеклянными глазами. И выражение лица у нее было очень странное. Собственно, не было у ее лица никакого выражения. Зато ее лицо было грубо размалевано, как у дешевой куклы.

– Наркоманки! – проговорила Нина Петровна, ни к кому не обращаясь. Точнее, она обращалась к себе самой – к своему сильно развитому нравственному чувству.

– Непременно наркоманки! – повторила она.

Нина Петровна была человеком с активной жизненной позицией. Она считала сад «Олимпия» в какой-то мере своим и не могла допустить, чтобы в него проникли метастазы ужасного современного мира, такие как наркомания.

Вместо того чтобы устроиться на свободной скамье и приступить к традиционному кормлению голубей, Нина Петровна резко развернулась и пошла назад, к воротам сада, где она только что заметила молодого участкового Евгения.

Евгений стоял на солнышке, подставив его ласковым лучам лицо, соскучившееся по теплу за долгие зимние месяцы, и думал о том, что лето наконец наступило, а скоро наступит и очередной отпуск, и можно будет посидеть на берегу реки с удочкой, дожидаясь какого-нибудь зазевавшегося несовершеннолетнего щуренка, вместо того чтобы проводить профилактическую работу среди окрестных алкашей и хулиганов и выслушивать жалобы склочных старух.

И тут как раз одна из этих старух грубо прервала его мечты.

– Евгений! – проговорила она, остановившись перед полицейским. – Гражданин участковый!

Нина Петровна часто обращалась к Евгению – причем всегда по самым пустяковым и незначительным поводам. То она жаловалась на соседку, чья кошка неизвестным науке способом проникла на ее балкон и объела кустик то ли китайской хризантемы, то ли узамбарской фиалки; то на соседа, чей невоспитанный английский бульдог нагадил перед ее подъездом; то требовала обратить внимание на нравственный облик молодой соседки, к которой чуть ли не каждый день приходят мужчины, причем непременно разные.

В последнем случае Нина Петровна была настолько настойчива, что Евгению пришлось осторожно навести справки, причем оказалось, что с нравственностью у молодой женщины полный порядок, а разные мужчины ходят к ней потому, что она дает уроки африканского языка суахили сотрудникам нефтяной компании, которые едут в командировки в африканские страны.

Поэтому и сейчас Евгений ожидал от Нины Петровны какого-нибудь очередного пустопорожнего заявления. Он открыл глаза и невольно поморщился.

– Гражданин участковый! – повторила Нина Петровна строго. – Вы должны обратить внимание. В нашем саду завелись наркоманы. Если точнее, наркоманки.

– Вы уверены? – уныло переспросил Евгений.

– Конечно, уверена!

– Вы видели, как они колются? Или как нюхают? В общем, как употребляют?

– Насчет этого не скажу, лично не видела. Они, видно, уже употребили. Сейчас сидят на скамейке, у одной глаза прямо-таки стеклянные, а другая вообще спит.

– Мало ли, задремала, – вяло сопротивлялся участковый. – Спать не запрещается. Может, устала после ночной смены.

– Какой смены! – возмущенно воскликнула Нина Петровна. – Какой смены? Ей всего-то, наверное, лет пятнадцать! И с такого возраста они уже эти, наркоманки! Если дальше так пойдет, станут этими, валютными проститутками, и в этом будет наша вина! Потому что мы недоглядели и вовремя не отреагировали…

Участковый хотел было отмахнуться от надоедливой бабки, причем по возможности вежливо, но что-то в ее возмущенной тираде задело его, какая-то фраза, точнее, даже слово.

– Что вы сейчас сказали? – переспросил он.

– Что это будет наша вина! – охотно повторила Нина Петровна. – Потому что мы недоглядели…

– Нет, раньше, – пробормотал Евгений, пытаясь продраться сквозь болтовню старухи и выделить из нее то важное слово, которое привлекло его внимание.

– Раньше? Если они с такого возраста уже наркоманки, так что же с ними дальше будет? Им же всего лет пятнадцать…

– Вот, вот оно! – вскинулся Евгений.

Он вспомнил, что час назад ему передали ориентировку на двух пропавших девушек, точнее, даже девочек, шестнадцати лет… возраст совпадает, и опять же двое…

– Покажите-ка, где они сидят!

– Ну вот, наконец-то! – оживилась Нина Петровна и повела участкового к своей любимой скамейке.

На скамейке действительно сидели две девочки. Одна спала с громким храпом, другая тупо смотрела перед собой. По подбородку ее тонким жгутом стекала слюна.

– Эй, девочка, ты что? – окликнул ее участковый.

Девочка не повернула головы, однако отреагировала на слова участкового – она довольно внятно произнесла:

– Ва-ва-ва…

Лариса проснулась от звонка Лаптя.

– Лиса, понимаешь, такое дело, – быстро говорил он, – малярши у меня сегодня освободились, скоро придут. Так что ты уж освободи квартирку-то дня на три. Штукатурка высохнет, потом они покрасят, обои поклеят – снова можно будет жить.

– Что, уже сегодня? – спросонья растерялась Лариса. – А мне-то куда деваться?