Волшебные стрелы Робин Гуда

– Вот в чем дело! – проговорил он наконец радостно. – Я понял, что он хотел нам сказать!

– Говорите же!

– Роза румбов – это ключ к циферблату, подсказка, как его следует понимать. Стрелки часов – это вовсе не то, чем они кажутся на первый взгляд. Это – географические направления, указывающие стороны света. Часовая стрелка, стоящая ровно на двенадцати, указывает нам на север, а минутная, которая стоит на трех, – на восток. Вместе они задают направление на северо-восток…

– Это очень интересная мысль, – с долей сарказма проговорила Лариса, – только как ее понимать? Северо-восток от чего? Куда и на что указывают нам эти злополучные часы?

– Да, это, конечно, вопрос… – смущенно протянул Владимир Михайлович. – А нельзя ли мне рассмотреть саму эту картину? Может быть, при ближайшем рассмотрении я пойму, в чем здесь дело?

Лариса подумала, что провести Владимира Михайловича в музей ей не составит труда – Вилена, музейная сотрудница, в память Ларисиной тетки сделает для нее все что угодно…

– Прямо сейчас и пойдем, а то еще музей закроется! – сказала она, вставая.

Кот Ерофей зашипел, когда она аккуратно ссадила его с колен, и дал понять, что меняет свое мнение о ней в худшую сторону. Мало того, что сама не сидит спокойно, так еще норовит и хозяина из дома увести. А это уж совсем никуда не годится.

– Извини уж, дела! – сказала Лариса.

Кот ее извинений не принял.

Однако на этот раз в музее было настоящее столпотворение. В фойе толпились в основном особы женского пола, самого разного возраста и облика. Были здесь унылые дамы не первой молодости со следами былой красоты, чем-то похожие на увядшие цветы, высохшие и поблекшие между листами старой книги, были восторженные интеллигентные старушки, попадались и хорошенькие молодые девушки, непонятным ветром занесенные в этот паноптикум. Среди всего этого женского царства Лариса заметила двух-трех молодых людей, чем-то неуловимо похожих друг на друга. Впрочем, сходство было не только внутреннее, но и внешнее – этих молодых людей отличала сутулость, унылые взгляды и сальные, редеющие волосы.

Как только Лариса и Владимир Михайлович вошли в фойе, к ним устремилась одна из дам среднего возраста.

– Мест нет! – воскликнула она трагическим голосом. – Зал и так переполнен! Приходите в следующий раз!

– В чем дело? – удивленно переспросила Лариса, оглядывая фойе в поисках Вилены Кардашовой. Что-то ей подсказывало, что ее знакомая должна быть здесь.

И предчувствие ее не обмануло: в дальнем углу фойе Лариса увидела знакомый унылый силуэт. Вилена о чем-то разговаривала с одной из интеллигентных старушек.

Лариса протолкалась к Вилене и поздоровалась, после чего спросила, почему сегодня в музее такое оживление.

– Ну как же, – ответила за Вилену ее пожилая собеседница, – сегодня ведь состоится лекция Андрея Геннадьевича!

Это прозвучало так, как будто в музее намечалась бесплатная раздача ювелирных изделий.

– Но билетов на лекцию уже нет! – добавила старушка взволнованно. – Их давно уже разобрали! На лекциях Андрея Геннадьевича всегда аншлаг, так что, если вы хотите попасть, нужно записаться заранее…

– Мне не нужно на лекцию… – начала Лариса, но старушка ее уже не слушала, на лице ее появилось восторженное выражение, она молитвенно сложила руки и воскликнула:

– Это он! Он! Он пришел!

В дверях музея появился большой и грузный пожилой мужчина в черном, растянутом на локтях свитере, с деревянной цепью на объемистом животе, с редкими седыми волосами и ввалившимися глазами, чересчур яркими для его лет. Под руку его поддерживала прелестная молодая женщина, взиравшая на него с робким обожанием, как ревнивым шепотом сообщила восторженная старушка – его новая жена, то ли седьмая, то ли восьмая.

Вокруг прибывшего образовалось какое-то магнитное поле. Все посетители и особенно посетительницы бросились к нему, стремясь оказаться как можно ближе, а при возможности – дотронуться до него, перехватить его взгляд.

– Андрей Геннадьевич, Андрей Геннадьевич… – несся по фойе восторженный шепот. – Он пришел… он явился… он будет говорить… он одарит нас жемчужинами своего гения…

Лариса при виде этого ажиотажа недоуменно пожала плечами и повернулась к Вилене:

– Позвольте представить вам моего друга Владимира Михайловича, он – известный реставратор и хотел бы взглянуть на картину «Стрелок рассвета», чтобы определить, можно ли убрать те детали, которые пририсовал на холсте неизвестный…

– Вандал! – закончила за нее Вилена и повернулась к Владимиру Михайловичу: – Я не могу принять решение о реставрации без Василия Дмитриевича, но показать вам картину – пожалуйста!

Она провела их по знакомому коридору в выставочный зал, прошла через него, не задерживаясь, к двери, ведущей в запасник, открыла ее и подвела Владимира Михайловича к шкафу, где хранилась картина Масальского.

– Я оставлю вас на какое-то время, – проговорила она, – конечно, это непорядок, но мне нужно убедиться, что у Андрея Геннадьевича есть все, что нужно для лекции.

Она вышла из помещения.