Волшебный браслет

Вспыхнул свет, и Тимка оказался опять на берегу какого-то моря. Но это было не далекое дальневосточное море с суровыми скалами. Нет, это было, наверное, Балтийское море, с его тихими свинцовыми волнами, мягкими красками и живописными валунами. И тут же Тимка вздрогнул от неожиданности: прямо рядом с ними на пологом песчаном берегу бродили огромные черно-белые… пингвины. Тимка изумленно оглянулся: за ними чуть поодаль возвышался довольно крутой склон коренного берега. На многочисленных площадках, образованных на некрутом берегу, тут и там двигались такие же большие птицы. Выше по склону, у самого обрыва, стояли густой зеленой стеной обыкновенные сосны, некоторые из деревьев цеплялись за край осыпи и росли на крутом склоне.

– Вот здорово! – обрадовался Тимка. – Значит, раньше пингвины жили у нас?

– Нет, голубчик, это совсем не пингвины! Посмотри-ка внимательнее: разве у пингвинов крылья такие? Разве у пингвинов есть такой хвост? Это знаменитая бескрылая гагарка! Га-гар-ка! – терпеливо объяснял Хранитель. – Ты, видно, и не слышал про них ничего? Жаль-жаль! Мил-ли-о-ны, миллионы птиц гнездились по берегам Европы. Гнездились, пока не появились здесь твои братья – люди. Для них-то гагарка оказалась легкой добычей – подходи с палкой и бей, летать не умеет, убежать не может… Да если хочешь знать, в глубокой древности человек, может быть, потому и оставался жить по берегам в Европе, что здесь было вдоволь мяса. Да не додумались, чтобы приручить этих птичек! Что ты! Кому это было нужно? Проще перебить всех по берегам! Перебили… Потом уж и за острова принялись. И знаешь, когда убили последнюю гагарку? Совсем недавно – в 1844 году, твой прадед тогда еще был жив. Теперь, слышал я, за каждую сохранившуюся скорлупу от яйца гагарки платят в тридцать раз больше золота, чем она весит, а толку что? Не воротишь ее, пропала безвозвратно…

Старик опять по-особенному повернулся на одной ноге, резко махнул рукой с сапфировой палочкой, как будто закрывая от глаз Тимки все вокруг, и тотчас же они вновь очутились на полутемной лестнице.

– Дедушка! Но ведь это все было давно-давно! И мамонтов давно уничтожили, и капустницу и гагарку! Сейчас-то никого так не уничтожают!

– Если бы так! – с горечью откликнулся Хранитель Вит. – А ну-ка посмотри наверх!

Он махнул рукой, и вместо сумрака подземной лестницы над ними распростерлось голубое небо. Вдали виднелось большое озеро, рядом стояли заросли камыша.

– Смотри, смотри вон на ту точку! – командовал Хранитель Вит.

Тимка присмотрелся и увидел летящую прямо на них пару больших светлых птиц. Они летели довольно высоко, метрах в пятидесяти над зарослями озера, и заметно снижались. Длинные голенастые ноги, сложенная и плотно прижатая к туловищу шея – все сразу же выдавало, в них журавлей.

– Мы в Америке, недалеко от берега Мексиканского залива, – прошептал старик. – Это летит на зимовку из Канады одна из последних десяти пар белых американских журавлей. Еще в позапрошлом году их было тридцать три, а вот сейчас… – Он остановился на секунду, и тотчас же из зарослей камыша взметнулся пучок пламени, и до слуха Тимки донесся несильный хлопок патрона, снаряженного бездымным порохом. – А вот сейчас осталось только девятнадцать… – И Хранитель замолк, провожая взглядом падающую птицу.

– Зачем же он убил ее? Ведь журавлей не едят! – возмутился Тимка.

– А зачем ты разорил гнездо дрозда? – со злостью откликнулся старик. – Разве тебя дома не ждала бабушка с готовым обедом? Что покраснел? Ну с этим браконьером у меня разговор будет короткий… Я отучу его брать в руки ружье! – И с этими словами Хранитель Вит крепко схватил Тимку за руку, подпрыгнул вверх, пролетел с ним вместе немного и бесшумно опустился в воду.

На воде, в том месте, где они только что опустились, закачались два высоких и острых, как ножи, стебля осоки. Как раз в этот момент из зарослей с легким шорохом выплыла темно-зеленая резиновая надувная лодка, сверху искусно замаскированная пучками травы. Молодой парень с ружьем, повешенным поперек шеи, ловко управлял ею, стоя сзади и гребя одним широким веслом.

Рраз! – лодка напоролась на два торчащие стебелька осоки.

Тцирр-к! Тциррк! – лопнули сразу и борта у лодки, и надувное дно, разрезанные двумя зелеными ножами.

Пп-уфф! – вздохнула лодка, выпуская разом весь воздух.

Превратившись в мятый мешок, она быстро уходила под воду. Парень в лодке растерялся, но, погрузившись по плечи и почувствовав под ногами дно, приободрился и попробовал пробираться к берегу пешком. Не тут-то было! Переплетенные корни и стебли подводных растений не дали ему сделать и шагу, а илистое мягкое дно постепенно уходило все глубже и глубже. Побарахтавшись немного, он с отчаянием снял с себя ружье и бросил его вниз. Идти стало легче, но до берега было еще очень далеко.

– Если к вечеру не выберется, то здесь и погибнет, – уверенно прошептала осока, покачиваясь в воде. – А тем временем подумает, как надо себя вести в природе…

– Так-то вот, а ты говорил «прошлые времена», «давным-давно»! – передразнил старикашка Тимкины интонации.