Волшебный бумеранг (Космологическая феерия)

— Нет, Виктор! Энгельс не делит материю на «живую» и «мертвую». Не следует ему приписывать того, чего он никогда не говорил. Энгельс говорит об органических существах, а не об органической материи! Органической материи нет — есть только органические вещества. Кстати, этот вопрос хорошо освещает академик Колмогоров. Он горячо протестует против деления материи на «живую» и «мертвую». И правильно протестует! Вдумайтесь в эту фразу Энгельса: «…материя во всех своих превращениях остается вечно одной и той же». Вы это понимаете, Виктор?… Той же самой, а не качественно отличной! Кое-кто начал отождествлять такие понятия, как материя и масса, материя и вещество. И даже появилось что-то уж совсем абсурдное: «антиматерия»… Ясно, если материю видеть как вещество — тогда антиматерия возможна. Но тогда невозможен мир. На самом же деле — это только объективная реальность. А что такое антиматерия? Выходит, это антиреальность.

— Энгельс определяет жизнь как существование белковых тел, — не сдавался Виктор.

— С очень большой оговоркой. Он так и пишет, что наша дефиниция жизни весьма недостаточна, поскольку она далека от того, чтобы охватить все явления жизни. В те годы, когда появилось это определение, еще не была известна формула белка. И Энгельс не раз сокрушался по поводу этого досадного обстоятельства. Но, по Энгельсу, в белковых телах действует материя, которая, «остается вечно одной и той же». Именно она определяет единство органического и неорганического. И именно она несет в себе Жизнь. И Дух и Разум. Поэтому-то академик Колмогоров развивает материализм, а не упрощает его. Этих взглядов придерживается и Нечипорук. Почему же вы обвиняете его в идеализме?…

— Он признает идею…

— За пределами материи? — переспросил Мирон Яковлевич. — Его идея подчинена материи или наоборот?…

— Какая разница? Если над нами висит идея, то…

— Такая же точно разница, как между идеализмом и материализмом.

Как я счастлива, что Мирон Яковлевич думает так же, как и мой Коля!..

Смотри-ка, появилось слово «мой». И все равно он останется моим. Если даже полюбит кого-нибудь другого. Быть моим или не быть — это зависит не от него, а только от меня! Он мой, у меня, в моем «я». И этого никто не может изменить, даже он сам. И даже я…

— Так что же выходит? — настаивал Виктор. — Неужели мы в самом деле только фотоявления? Раз мы созданы фотоспособом… Раз мы дети фотоэффектов…

— Виктор! — спокойно обратился к нему Мирон Яковлевич. — Вы ведь чем-то питаетесь. А все, что вы едите, — это только сгущенный свет. Неужели вы ничего не знаете о фотосинтезе? Вы когда-нибудь читали Тимирязева?… Ага, читали! И изучали физику… Не так ли? Современная физика была бы невозможна, если бы Столетов не исследовал законов фотоэффекта. Нужно учиться, Виктор!..

— Нечипорук говорит, что и на Юпитере существует жизнь.

— Думаю, что он не ошибается. Белок для Юпитера — это не выдумка. Сегодня известна даже его формула. И если возможен белок на аммиачно-метановой основе, то «сколько бы бесчисленных органических существ ни должно было раньше возникнуть и погибнуть», разумные организмы должны были сформироваться. Это неминуемо в природе.

— Ужасно! — крикнул Виктор. — Тогда тунгусский взрыв в самом деле связан с появлением космического корабля. Кстати, теперь уже так думают не только фантасты, а даже физики из Дубны. Исследования физиков показывают, что это чудо не могло быть ни кометой, ни метеоритом. Это был ядерный взрыв!.. Понимаете? Физики исследовали. Объективно!..

— Знаю. Читал, — проговорил Мирон Яковлевич. — Но если допустить, что это деятельность разумных существ… Или катастрофа звездолета…

— Бог! — глаза Виктора вспыхнули каким-то неестественным, почти безумным, светом. — Разумное существо с Юпитера для нас бог! Подумайте только: Юпитер по объему в тысячу триста раз больше Земли! Мы по сравнению с ним карлики…

Виктор достал из портфеля какую-то книгу в черной обложке. Но что это? В это трудно было поверить! Виктор раскрыл новенькую библию. Американское издание на русском языке.

— Если они есть, то это были они! Этот огонь… И колеса… И металл. И прозрачные своды над их головами… Они сидели в аппаратах. И разговаривали через громкоговорители…

Виктор был так возбужден, будто в эти минуты сделали какое-то открытие, имеющее мировое значение.

— Что вы имеете в виду? — спросил Мирон Яковлевич.

Виктор прочитал свидетельство пророка Иезекиила.

«И я видел: и вот бурный ветер шел от севера, великое облако, и клубящийся огонь, и сияние вокруг него.

А из средины его как бы свет пламени из средины огня; из средины его видно было подобие четырех животных — и таков был вид их; облик их был как у человека.