Волшебный дар

— Несколько судимостей, бурная прежняя жизнь… Этот альфонс и жуир, кажется, больше всех мог выиграть от смерти Сильвии Фармер. Конечно, Кэтрин и без того очень богатая женщина. Но теперь она вдобавок и единственная наследница дядюшки-миллиардера.

— И ты думаешь, что Вилари убийца? — спросил Брюлей.

— Уж больно все сходится, — пробормотал Дронго, — я привык не доверять слишком очевидным фактам. Нужно подумать и о других подозреваемых.

— Правильно, — комиссар наконец поднял голову и посмотрел на Дронго. — Дело в том, что мы приписываем этому типу чересчур много ума. Но если он такой умный, то должен был просчитать, что его-то и будут подозревать в первую очередь.

— Именно это мешает мне поверить в его виновность, — пробормотал Дронго, — хотя вы видели, как Кэтрин и Сильвия ненавидели друг друга.

Он опять посмотрел на Илону, которая по-прежнему гневно отчитывала за что-то своего спутника. Шокальский уже пробовал возражать и совершенно очевидно нервничал.

— Кажется, тебе очень нравится эта польская пани, — неожиданно сказал Брюлей, снова опустивший голову. Даже не глядя на Дронго, он догадывался, куда тот смотрит.

— Она недовольна, — заметил Дронго, — она очень недовольна и выговаривает своему спутнику. Тот пытается оправдаться.

— И что ты об этом думаешь? — Комиссар глотнул из высокого стакана. За ужином он не пил вина, предпочитая обычную минеральную газированную воду.

— Мне кажется, она недовольна своим появлением здесь. Ведь многие знают об их отношениях с Джеймсом Фармером двадцать лет назад. И ей неприятно, что она может попасть в список подозреваемых. Хотя местным полицейским, кажется, об этом еще ничего не известно. Но им могут подсказать.

— Тебе нужно с ней поговорить, — заметил комиссар. Он огляделся по сторонам в поисках пепельницы, уже собираясь достать свою трубку. Но запрет на курение в помещении ресторана был категорическим. Курить разрешалось только за столиками на открытой террасе.

Илона поднялась и, не дожидаясь десерта, вышла из ресторана. Шокальский что-то неразборчиво пробормотал ей вслед. Адвокат Карнейро, следивший за ними, разрешил официантке убрать его тарелку и принести ему кофе. Мурашенков и Сарычев сделали вид, что не смотрят в сторону поляков, хотя было заметно, как они внимательно наблюдали за ссорой своих возможных соперников.

Ужин подошел к концу.

— Мне нужно еще раз поговорить с этим Карнейро, — поднимаясь из-за стола, сказал комиссар и презрительно мотнул головой в сторону адвоката, — хочу узнать, кого он подозревал, когда вызывал меня в Алгарве. И если подозревал конкретного человека, почему не сообщил мне об этом раньше.

Дронго кивнул в знак согласия. Он тоже поднялся.

Несмотря на позднюю осень, погода на побережье установилась очень теплая. Дронго вышел на террасу, спустился к лужайке. Любуясь лунным светом, он решил пройтись и вдруг различил невдалеке высокую фигуру Илоны. Очевидно, завершив свой разговор с паном Тадеушем, женщина вышла подышать свежим воздухом.

«Хороший стрелок и бывший сотрудник полиции, которая достаточно равнодушно отнеслась к смерти Сильвии. Подобное зрелище ей привычно. И вдобавок ненавидит Фармера, явно сломавшего ей жизнь. Зачем она приехала? Только для того, чтобы сопровождать этого плешивого мерзавца Шокальского? Не слишком ли много чести для него?» Дронго ускорил шаг. Илона обернулась, услышав быстрые шаги, поскользнулась и чуть не упала. Дронго ринулся к ней и едва успел подхватить женщину, цеплявшуюся за кусты.

— Здесь сложно ходить на высоких каблуках, — сказал он ей слегка укоризненно.

— Я не ожидала, что кто-то еще гуляет под луной, — пробормотала Илона. — Решила, что меня преследуют. После случившегося в отеле убийства здесь могут ходить неприятные люди. Я правильно сказала по-русски?

— Вы боитесь?

— Не самой смерти. Мне не хочется, чтобы меня убили где-нибудь в кустах, а потом свалили бы на меня убийство Сильвии.

— Интересная теория, — пробормотал Дронго, — а почему вы решили, что вас должны убить, чтобы подставить как убийцу?

— Это не ваше дело, — рассерженно ответила Илона, — и вообще я не понимаю, почему вы меня преследуете.

— Я видел, как вы ругались с Шокальским. Мне кажется, я понимаю, почему вы так на него разозлились.

— Ничего вы не понимаете, — она отмахнулась и снова едва не поскользнулась. Ухватив Дронго за руку, она прошептала ругательство по-польски. Затем неожиданно улыбнулась: — Вы помогли мне во второй раз. Зря я вышла на таких каблуках. Не знаете, почему здесь мокрые дорожки?

— Знаю. Ночью начинает работать автоматическая система подачи воды, увлажняющая поля для гольфа. Вы же видите, какие здесь великолепные газоны. Они нуждаются в особом уходе. Держите мою руку, так вам будет удобнее.

— Спасибо, — Илона оглянулась, словно опасаясь, что за спиной может появиться еще один преследователь.

— Не беспокойтесь, — улыбнулся Дронго, — надеюсь, что больше никто за нами не последует.

— Вы меня защитите в случае необходимости? — усмехнулась Илона.

— Сотрудника полиции? По-моему, это вы должны меня защищать.