Волшебный дар

— Черта с два! — прошипел Энтони, нервно ероша волосы. — Находишь меня смешным? Воображаешь, будто я получил по заслугам за все мои советы оставить свои диктаторские замашки с миссис Лейк?!

Тобиас, ничего не ответив, снова принялся уничтожать пирог. Уитби был превосходным поваром. Впрочем, он обладал множеством талантов и выполнял одновременно обязанности дворецкого, повара, камердинера, а иногда и доктора. Мало того, ухитрялся при этом выглядеть более элегантным, чем большинство джентльменов из общества, включая самого Тобиаса.

— Если это послужит утешением, — пробормотал Энтони, — готов признаться, что отныне совершенно по-другому оцениваю степень твоей чувствительности к стремлению миссис Лейк постоянно подвергаться опасности.

— Всегда приятно слышать, что твоя чувствительность оценена по достоинству.

— Думаю, тебе нечего мне посоветовать?

— Ошибаешься. Наоборот. — Тобиас вручил ему тарелку. — Поешь еще немногое. Превосходный пирог. Лук-порей придает ему особенный привкус. Ну, а когда закончишь, вернись к поискам камердинера Бэнкса и беседам с потаскушками.

Энтони нерешительно взял тарелку, глядя на пирог с таким видом, словно ему предлагали горькое лекарство.

— Я обречен кончить свои дни в Бедламе. И все из-за мисс Эмелин.

— Вполне вероятно. Но может, тебя утешит сознание того, что ты не единственный кандидат в безумцы. Благодаря миссис Лейк мне грозит та же участь.

— Что-то случилось, Эмелин? — встревожилась Лавиния, откладывая перо и озабоченно глядя на племянницу. — Ты со вчерашнего дня не в своей тарелке. Из-за истории с экипажем?

Эмелин отложила бумагу, на которой излагала свои впечатления от допроса слуг в особняке Бэнкса, и хмуро кивнула.

— В какой-то степени.

— Я так и знала. Ты плохо спала, и за завтраком я заметила, как ты бледна.

Эмелин капризно скривила губы.

— Хочешь сказать, я настолько плохо выгляжу?

— Это я во всем виновата. Нужно было заставить тебя выпить капельку бренди перед сном.

— Вчера, когда вы были в гостях у лорда Вейла, меня навестил Энтони.

— Энтони был здесь? — нахмурилась Лавиния. — С тобой наедине? Надеюсь, миссис Чилтон была дома?

— Была. Но Энтони не заходил в комнаты. Наоборот, пригласил меня погулять в парке.

Лавиния задохнулась от ужаса. Видения сцен, происходивших во время их прогулок с Тобиасом, заставили ее побелеть.

— Как смеет молодой человек предлагать нечто подобное? Да что ему в голову взбрело?! Именно поэтому ты так расстроена? Я потребую, чтобы Тобиас сделал ему суровое внушение!

— О, ты зря так заботишься о приличиях, — с гримаской заверила Эмелин. — Мы просто немного побродили по самой людной части парка. И уж конечно, не исчезали на час-другой, как это делаете вы с мистером Марчем в подобных случаях!

Щеки Лавинии загорелись.

— Мы… с мистером Марчем, — запинаясь, пробормотала она, — обнаружили, что долгие прогулки чрезвычайно бодрят, особенно в нашем возрасте.

— И в самом деле.

Лавиния подозрительно прищурилась.

— Что же при разговоре с Энтони так тебя расстроило?

— Если хочешь знать, он приобрел замашки мистера Марча.

— Неужели? И каким же образом?

— Заявил, что, по его мнению, я должна держаться подальше от частных расследований и ни в коем случае не следовать твоему примеру.

— Вот как… — протянула Лавиния. — Что же, спрашивается, заставило его это сказать? Такой разумный, современно мыслящий молодой человек!

— Думаю, что он был потрясен историей с экипажем.

— Как странно! В жизни не подумала бы, что он обладает столь деликатными нервами. Судя по его поведению, когда вы вернулись, я сказала бы, что он так же хладнокровен в критические минуты, как и Тобиас.

— Его вывела из себя не история с наемным экипажем, хотя я ужасно перепугалась, — сообщила Эмелин. — Просто он позволил воображению взять верх над здравым смыслом. — Умудрился убедить себя, что я подвергалась смертельной опасности и только по счастливому случаю не была ранена.

— Ясно.

— Все это настолько на него подействовало, что он решил приказать мне избрать другую карьеру.

— Ясно, — повторила Лавиния, стараясь говорить без всякого выражения.

— Мне пришлось вынести чрезвычайно утомительную лекцию на предмет того, что я не должна подвергать себя опасности. Он едва не уморил меня, проповедуя умеренность и скромность, подобающие молодым дамам. Боюсь, что я наконец потеряла терпение и высказала все, что думаю, о его напыщенной манере командовать и лезть не в свои дела. Пожелала доброго дня и ушла, оставив его стоять посреди дорожки.

— Ясно, — в третий раз обронила Лавиния и, опершись на столешницу, поднялась. — Что скажешь насчет глоточка ликера?

Эмелин разочарованно вздохнула.

— Я ожидала большего вдохновения от столь предусмотрительной и изобретательной женщины. В конце концов, ты человек опытный. Знаешь мужчин. И это все, что ты можешь сделать для меня? Глоточек ликера?

— Если ищешь вдохновения, предлагаю обратиться к Шекспиру или религиозному трактату. Боюсь, в том, что касается таких джентльменов, как мистер Марч и мистер Синклер, все, что могу предложить, — это глоточек ликера.

— О!