Волшебный дом

Ты слышишь голос там, во ржи,
Шотландской девушки простой,
Но, чтобы песню не спугнуть,
Ты на виду не стой.
И жнет, и вяжет – все одна,
И песня долгая грустна,
И в тишине звучит напев,
Глухой долиной завладев.

Так аравийский соловей

В тени оазиса поет,
И об усталости своей
Не помнит пешеход.
Так возвещает о весне
Кукушки оклик, нежный зов
В пустынной дальней стороне
Гебридских островов.

О чем же девушка поет,

Все заунывней и грустней?
О черных днях былых невзгод,
О битвах прежних дней,
Старинной песней хороня
Невзгоды нынешнего дня.
А может, боль былых утрат
Пришла непрошеной назад?

Но песне не было конца,

И жница молодая
Все пела, пела, над серпом
Спины не разгибая.
Я молча слушал, а потом
Нашел тропинку за холмом.
Все дальше в горы я спешу
И в сердце песню уношу.

Кукушка

С восторгом слышу голос твой,
Кукушка, гость весны!
О, кто ты? – птица иль пустой
Лишь голос с вышины?

Я слышу твой двухзвучный стон,

Здесь лежа на траве;
Вблизи, вдали – повсюду он
В воздушной синеве.

Долинам весть приносит он

О солнце, о цветах,
А мне – волшебный сладкий сон
О прошлых чудных днях.

Пленяй, как некогда, мне слух!

Доныне, гость долин,
Ты мне не птица; нет, ты дух,
Загадка, звук один, —

Тот звук, который в прежни дни,

Как школьник, я искал,
Везде, и в небе, и в тени
Дерев, и в недрах скал.

Бывало, целый день везде

В лесах, лугах брожу;
Ищу повсюду, но нигде
Тебя не нахожу.

Так и теперь я слушать рад

Твой крик в лесной тени.
Я жду: не придут ли назад
Давно минувши дни.

И снова кажется мне мир

Каким-то царством снов,
Куда принесся, как на пир,
Ты, вешний гость лесов!

«Созданьем зыбкой красоты…»

Созданьем зыбкой красоты
Казались мне ее черты,
Когда, ниспослана судьбой,
Она возникла предо мной:
От звезд полночных – блеск очей,
От ночи летней – смоль кудрей,
А май беспечный и рассвет
Дополнили ее портрет
Весельем чувственных проказ,
Таких губительных для нас.

Сия духовность – я узнал —

Не лишена земных начал:
Уверенность хозяйских рук
И девичьи движенья вдруг;
Лицо, в котором чистота
Со страстью пылкою слита;
А как выдерживать подчас
Потоки немудреных фраз,
Печаль, и смех, и ливень слез,
Признаний, клятвенных угроз?!

Теперь мой взор невозмутим,

И ясно предстает пред ним
Ее размеренность во всем,
Единство опыта с умом,
Уменье все перенести
На трудном жизненном пути;
Венец земных начал, она
Для дома Богом создана,
И все ж духовное нет-нет,
Свой ангельский в ней явит свет.

Сон пилигрима