Волшебный эликсир

– Молодец, – похвалил ее Густав, – просто сделай все, что можно. И помни, сквозь плач любая неприятность кажется больше. Слезы как лупы увеличивают всякую беду. Жду звонка. Не опаздывай. До связи.

Снова послышалось чавканье.

Зефирка захлопнула дверцу.

– Густав мармелад лопает, – мечтательно протянул Мози, – наверное, из ябловики. У людей такой вкуснятины нет, у них ябловика не растет.

– Зато здесь есть пастила и другие лакомства, – облизнулась мопсиха и спохватилась: – Вам никто не говорил, что подслушивать чужие разговоры нельзя?

– Мама каждый день твердила, но у нас память дырявая, – честно ответил Мози.

– А потом добавляла: «Что вам в уши умного ни положи, через нос наружу вываливается», – заявил Роки. – Зефирундель, сомневаюсь, что Лена, мама Миши и Ксюши, угостит тебя вкусным.

– У нее совсем нет денег. Только пенсия, очень маленькая, – пояснил Роки.

– Лена молодая, – удивилась Зефирка, – а у людей платят пенсию лишь совсем старым.

– Или больным, – уточнил Мози. – Лена попала под машину и теперь еле-еле ходит на костылях.

– Плохо, – пригорюнилась Зефирка. – А кто ей помогает?

– Никто, – сказал Роки, – только Ксюша и Миша, но у них это не очень получается. Сейчас мы тебе все расскажем.

Зефирка навострила уши и услышала печальную историю.

Глава 3 Болезнь Лены

Несколько лет назад Елена и Николай Поваровы были счастливой семьей. Они жили в большой квартире, ездили на хорошей машине. Лена работала управляющей в универмаге. Николай преподавал студентам английский язык, Миша и Ксюша ходили в гимназию. Мама Николая, Ирина Ивановна, часто приезжала в гости к внукам, один раз она привезла им очень красивого котеночка с белой пушистой шерсткой. Его назвали Василисой.

Жили себе Поваровы, поживали, горя не знали, а потом папа и мама вдруг начали ссориться. Миша и Ксюша очень переживали из-за того, что родители ругаются, и поэтому стали плохо учиться. Бабушка изо всех сил пыталась помирить Лену и Николая, но у нее ничего не получалось. В конце концов в доме прозвучало ужасное слово «развод». Папа ушел из дома, мама и дети остались втроем. Лена часто плакала по ночам, стала рассеянной, засыпала на рассвете, не слышала будильника, опаздывала на работу. Один раз, боясь опоздать на службу, Елена побежала через дорогу не по пешеходному переходу, не посмотрела по сторонам и попала под машину.

Через несколько недель врачи объяснили Поваровой, что она никогда не сможет ходить без костылей. Жизнь семьи сильно изменилась.

Чтобы порадовать больную маму, Миша и Ксюша засели за учебники и начали получать пятерки.

Лена не работала, ей приходилось покупать дорогие лекарства, женщина потратила весь свой запас в банке. Спустя некоторое время поняла, что у нее почти не осталось денег. И что ей оставалось делать?

– Неужели Николай не помогал бывшей жене? – возмутилась Зефирка.

Роки почесал за ухом.

– Кошка Василиса в деталях сообщила нам эту историю и говорит, что Николай оставил жене при разводе большую квартиру, все накопления в банке, сам поселился неизвестно где. Он не общается с бывшей семьей, денег на детей не дает.

– Большое жилье? – удивилась Зефирка. – То, что я успела увидеть, показалось мне очень маленьким и тесным. Одна комната и кухня меньше, чем у хомяка Герасима.

– Когда Лена поняла, что все средства потратила на лечение, она продала просторные апартаменты, переехала сюда, а на оставшуюся разницу жила с детьми, – пояснил Мози, – но сейчас у нее совсем нет денег. Василиса боится, что вот-вот случится беда.

– Какая? – поежилась Зефирка. – Что еще ужаснее может произойти?

– Ой, – присел на задние лапы Роки, – вон она, та самая Беда-бедовская шагает.

Зефирка завертела головой в разные стороны.

– Где?

– В сером костюме, – шепнул Роки, – тетка с портфелем, видишь ее?

– Да, – кивнула Зефирка. – Почему она беда?

– Некогда объяснять, – буркнул Мози, – Роки, беги к Василисе, скажи ей, что Беда вот-вот появится, а я ее придержу.

Бульдожки бросились врассыпную. Роки метнулся в подъезд, а Мози медленно пошел вперед, поравнялся с женщиной в сером костюме и начал жалобно поскуливать.

Незнакомка остановилась и закричала:

– Чья собака?

– Моя, – ответила Вера, сидевшая на скамеечке, которая стояла на детской площадке.

– Немедленно уберите ее, – потребовала тетка, – она меня укусит и блох напустит.

– Что вы, – засмеялась Вера, – мои ребята только зализать насмерть способны. И они чистые, без всяких паразитов. Мози, иди сюда.

«Француз» перестал плакать, но не отошел от Беды, наоборот, он постарался как можно теснее прижаться к ее ногам, поднял заднюю лапу…

– А-а-а! – завопила Беда.

Вера вскочила.

– Что такое?

– Он написал мне в туфлю! – орала тетка.

– Боже, – ахнула хозяйка, – не может быть!

– Считаете, что я вру? – впала в раж Беда. – У меня работа ответственная. Я сюда не конфеты есть пришла. К Поваровой. Изучать условия жизни ее детей.

Миша, который до сих пор стоял молча, рассматривая что-то в своем телефоне, схватил Зефирку и помчался в подъезд. Но мопсиха успела услышать слова Веры: