Волшебный фонарь Сальвадора Дали

Мила прошлась по кабинету и остановилась у рабочего стола, на котором, покачивая ногой в высоком баскетбольном кроссовке, сидел Прохор.

– Господин Биркин, ваша жена опасна. Ей необходима медицинская помощь. Кстати, вы контролируете ее? Вы знаете, где она сейчас находится?

– Не беспокойтесь, Тамила Осиповна, за Крис присматривают. Неужели вы думаете, я не в курсе того, что творится у меня под носом? Я, конечно, не магистр теории игр, как ваш потенциальный гений, но тоже умею просчитывать действия окружающих на несколько ходов вперед. Сейчас Крис в помещении охраны Центра, и с ней мои люди.

– Ни в коем случае не оставляйте ее одну! – горячо воскликнула Мила. – Ваша жена не отдает отчета в своих поступках!

Неожиданно Прохор рассмеялся. Сидя на столе, он раскачивался из стороны в сторону и, хлопая себя по джинсовым коленям большими ладонями, хохотал так заразительно, словно услышал хороший анекдот.

– И это говорит женщина, убившая профессора Горидзе? – давясь от смеха и утирая выступившие на глазах слезы, с трудом выдавил из себя он.

– Глупость какая! – вспыхнула Мила. – Мы с профессором были едва знакомы. Горидзе просто попался Лоре под горячую руку, и одержимая жаждой мщения девочка…

– С курьерской доставкой сегодня принесли волшебный фонарь Дали, похищенный во время аукциона, – перебил Левандовскую хозяин кабинета, внезапно переставая смеяться. – Тамила Осиповна, вам ничего об этом не известно?

– Не понимаю, что вы имеете в виду? – чуть слышно прошептала Мила.

– Я говорю о том, что вы специально надоумили Лору пойти учиться в институт искусств, чтобы девочка познакомилась с профессором Горидзе и чтобы Горидзе признал в ней Пантеру. И он признал. Он позвонил мне, поделился радостью. А я перезвонил вам и по глупости рассказал, что готовлю для вас подарок – «волшебный фонарь» Сальвадора Дали, который планирую купить на аукционе. А заодно собираюсь посмотреть на Лору, которую Горидзе уговорил поработать на выносе лотов. Вы не могли упустить такую возможность. Приехали в аукционный дом и, улучив момент, выкрали фонарь. А потом, применив технику гипноза, которой владеете в совершенстве, заставили стереть видеозапись охранника Юрия, который под действием все того же гипноза забыл, что вы вообще заходили к нему в мониторную. Ибо вы отлично знали, что, если фонарь пропадет, Горидзе не станет церемониться с Лорой.

И да, кстати, я тут задался вопросом: почему похититель позарился именно на фонарь Дали? Ведь на аукционе выставлялись гораздо более ценные лоты, но на них отчего-то никто не позарился, а взяли старую, сильно потертую игрушку. Почему? Да потому что именно фонарь представлял для вора ценность. Похищая его, злоумышленник получал сразу двойную выгоду – становился обладателем дорогой для себя вещи и провоцировал искусствоведа. Ясное дело, что в пропаже лота профессор Горидзе обвинит Лору, тем самым вызвав ее гнев и смертельную обиду. Смертельную для Вахтанга Илларионовича. Ведь дочь Новосибирского маньяка так мстительна!

Ох, доктор Левандовская, не лукавьте! Совсем не случайно вы поселили Лору и Лиса в вашей квартире в одно и то же время! К тому же это неправда, что из всех описываемых вами в диссертации пациентов в пределах досягаемости остался лишь один Илья Портнов. Все они живы, здоровы и находятся в Москве. Я узнавал. Но вы выбрали именно Илью. Интересно, почему? Признайтесь, вы с самого начала знали, что муза вдохновит своего гения на расправу и Лис со свойственной ему бескомпромиссностью воздаст Вахтангу Илларионовичу за Лорины обиды. За Лорины и ваши.

– Это все ваши фантазии, господин Биркин. Голословные утверждения. Фонарь я вам не посылала.

– Конечно, не посылали. Вы спрятали фонарь у себя. Мои люди обыскали вашу квартиру и нашли его в ванной комнате за ржавым баком. По-хорошему, фонарь бы следовало уничтожить, но у вас, доктор, рука не поднялась. Ведь он так много для вас значит! Теперь я не голословен, у меня имеются доказательства. Я внимательно рассматривал фонарь перед торгами и очень хорошо запомнил две более поздние пластинки, вставленные на месте утерянных. Взгляните, – Прохор спрыгнул со стола, приблизился к стеллажу, распахнул дверцу, снял с полки механическую игрушку, вернувшись, поставил «волшебный фонарь» на стол и придвинул к побледневшей Миле. – Теперь в фонаре все пластинки аутентичные. Кто их подменил?

– Понятия не имею, – едва шевеля губами, обронила она.

– Значит, не знаете. А я так полагаю, что пластины поменяли именно вы. С присущей вам педантичностью вы извлекли из фонаря неродные элементы и вставили те, которые вдел в пазы создатель фонаря, ибо, похитив фонарь из аукционного дома, считали его своим и хотели, чтобы он был аутентичным.

Биркин, увлекшись, говорил, словно обвинитель на судебном процессе. Он впился глазами в Милу и, подавшись вперед, цедил: