Волшебный кинжал

Дагнарус слегка улыбнулся и перевел взгляд на карту. Он по-прежнему четко и внятно излагал свой стратегический замысел. Инквизитор стоял молча. Его лицо оставалось непроницаемым, только челюсть слегка напряглась (наверное, он стиснул зубы). Тасгалл заметил побелевшие костяшки плотно сжатых кулаков. Сейчас он не пожалел бы увесистого мешочка серебра, только бы узнать, что случилось. Потом он, естественно, спросит у Инквизитора, только неизвестно, захочет ли тот отвечать. Но чувствовалось: случившееся очень не понравилось Инквизитору.

Еще целых два часа собравшиеся, не прерываясь ни на минуту, слушали Дагнаруса и обсуждали его замысел. У короля было немало интересных мыслей, но некоторые из них выдавали явное незнание возможностей боевого мага. Он охотно слушал, буквально на лету схватывал объяснения, задавал толковые вопросы и без обид отказывался от своих ошибочных представлений.

Спустя два часа Дагнарус объявил перерыв. Он велел слугам приготовить в соседнем зале угощение для гостей. После перерыва король намеревался продолжить встречу. Дагнарус говорил о ее плодотворности и выражал несомненную уверенность в завтрашней победе. Он сожалел, что Инквизитор вынужден уйти, но понимающе улыбнулся: долг превыше всего. Король повел всех в соседний зал, продолжая начатый разговор с несколькими боевыми магами.

Сказав, что ему надо ненадолго отлучиться, Тасгалл бросился догонять Инквизитора. Тот шел не оборачиваясь.

— Что там произошло? — спросил Тасгалл.

— Ровным счетом ничего, — не сбавляя шага, ответил Инквизитор.

— Не скрывайте, я же видел. Я не знаю, как это назвать, но мне нужно знать, что промелькнуло между вами.

Тасгалл порывисто схватил Инквизитора за рукав, заставив его остановиться.

— Послушайте! Я ведь не враг.

— Неужели? — холодно спросил Инквизитор. — По-моему, вам очень уютно подле нового короля. Вы с готовностью смеетесь его остроумным замечаниям и превозносите его чуть ли не до небес.

— Я смеялся, поскольку он говорил смешные вещи, — огрызнулся Тасгалл. — А что касается похвал — его стратегический замысел действительно хорош. Но это не значит, что я целиком доверяю Дагнарусу. Мое недоверие к нему ничуть не меньше вашего. Если вы внимательно слушали, то помните — я говорил об этом на нашей встрече. Мне думалось, я достаточно ясно высказался. Сейчас не то время, чтобы левая рука не знала о действиях правой. Мы все находимся в одной упряжке. Во всяком случае, должны бы находиться. Так что между вами произошло?

Инквизитор смотрел в пространство коридора, потом повернулся к Тасгаллу.

— Я наложил на него заклинание, дабы разрушить магию Пустоты.

Тасгалл встрепенулся. Значит, Инквизитор накладывал заклинание. Он так и думал!

— А с какой целью? — спросил Тасгалл.

— Решил кое-что проверить, — сказал Инквизитор. — Если история не врет и он — Владыка Пустоты, я надеялся, что заклинание заставит его открыть свою истинную природу. Покажет его таким, какой он есть.

— Однако ваше заклинание открыло лишь очень обаятельного и смышленого человека, умеющего завоевывать симпатии других, — предположил Тасгалл. — Либо вам не повезло с заклинанием, либо он и в самом деле искупил свой грех.

— Чепуха! — Тон Инквизитора был непривычно резок. — Мне как раз повезло с заклинанием. Оно ударило в стену, и стена зашаталась.

— Я не понимаю ваших иносказаний! — едва ли не закричал Тасгалл, которому не терпелось получить хоть какие-то сведения. — Либо вы просто уходите от ответа.

— Я применил заклинание Пустоты, — холодно ответил ему Инквизитор. — Единственное, что могло ему противостоять, — это другое заклинание Пустоты, причем могущественное. Вспомните мои слова, Тасгалл, когда в следующий раз вам захочется посмеяться над королевскими шутками.

— А что прикажете делать? — взорвался Тасгалл. — Позволить таанам войти в город и перерезать нам глотки? Или крикнуть: «Смейтесь сами, ваше величество! Мы назло вам погибнем». Вам это было бы предпочтительнее?

Инквизитор молча обвел глазами пространство коридора. Потом его взгляд стал отрешенным, словно он смотрел внутрь себя.

— Всю свою жизнь я сражался с Пустотой, — тихо сказал он. — Я делал богоугодное и полезное дело, так я считал. Для этого мне пришлось изучить магию Пустоты.

Инквизитор поморщился и покачал головой.

— Вы вряд ли это поймете, Тасгалл. Я считал изучение магии Пустоты в порядке вещей. Как можно бороться с нею, не зная ее? И только сегодня, заглянув в его глаза, я вдруг увидел… Я превращаюсь в то, что больше всего в жизни ненавидел. Поймите, Тасгалл: пока Дагнарус правит Виннингэлем, так будет с каждым из нас.

Инквизитор передернул плечами.

— Делайте, что сочтете нужным. Теперь это уже не имеет смысла. Давно уже не имеет. Мы проиграли эту битву двести лет назад.

Рассерженный, Тасгалл возвращался в зал. Хорошо Ригисвальду с Инквизитором вести высокоумные разговоры о мученичестве, упражняясь в красноречии. А что бы вам сказала двадцатипятилетняя женщина с тремя малышами, цепляющимися за ее юбку? Уж ей бы хватило красноречия проклясть вас!