Волшебный колодец

Дома кузнец никому не рассказал про колодец, лишь сочинил историю, про то что Милку утащили волки. Но чем больше проходило времени, тем больше колодец не давал ему покоя. Частенько в рассказах про старый дом графа, руины которого как раз стояли за тем лесом, неизменно добавлялись басни и россказни про баснословное богатство, которое старый граф имел и перед смертью хорошенько припрятал, отчего все последующие поколения его прокляли, а дети и вовсе в сердцах сожгли отцовский дом, и пошли по миру без гроша кармане. И чем больше об этом кузнец думал, тем жарче становилось у него в мозгу. Стоило ему закрыть глаза, как вместо обыкновенного спокойного сна ему виделась груда золота, лежащая на дне колодца и манящая его так, будто он голодный пес в мясной лавке, и перед ним на вертеле крутился жирный сочный окорок. Не в силах больше бороться с искушением, «да пусть этот колодец хоть в ад ведет ко всем чертям, а пока не узнаю, что внутри, не будет мне сна и покоя» кузнец на следующий день повесил на дверь своей мастерской большой чугунный замок и нацарапал объявление: "Уехал в город, буду в воскресенье, замки и кочерга в хозяйской, а скобы на бане", и, вооружившись длинной пеньковой веревкой, которую заблаговременно припрятал с вечера за сараем, с первыми петухами отправился к колодцу.

Стояло дивное утро, поля клубились в тумане и самые ранние птицы – трясогузки и светлобрюхие пеночки наперебой, вовсю выводили свои трели. От ярких лучей солнца роса засверкала и заблестела так, как блестят драгоценности в ювелирных лавках, и кузнец, все время думающий о золоте, еще быстрее зашагал. Эти мечтания так ему вскружили голову, что сбился он с пути и не сразу нашел дорогу – пришлось поплутать.

– Во те раз, – подивился кузнец, когда наконец вышел к колодцу. – Что это?

Колодец был заполнен до краев мутной рыжей водой, и вода эта прибывала и прибывала, и тонким грязным ручьем вытекала из него, теряясь в камнях и траве. Зловоние от колодца стояло просто ужасное. Понимая, что спуститься на дно колодца теперь ему не удастся, кузнец громко запричитал:

– Эх размечтался, дуралей. Золото, золото, да оно может и к лучшему. Не очень-то мне и хотелось лезть в эту дыру. Не зря люди места эти стороной обходят, вот как мозги мне затуманило. И, выкурив сигарку, кузнец смачно сплюнул и отправился восвояси…

А в это время в деревне стали происходить странные, не поддающиеся разумному объяснению, события. Вернее, каждое из них по отдельности растолковать и можно было, но то, что они шли чередом одно за другим, сбивало с толку. Сначала в четверг градом побило все поля и насаждения, и это случилось посередине лета, в июле, когда град если и бывает, то уж совсем редко и мало кто подобное припомнит даже из стариков; затем коровы перестали давать вкусное молоко, будто вместо клевера и люцерны объелись они белены и полыни, настолько горьким стало это молоко, а в четверг у старосты сгорела мельница. В деревне люди стали шептаться, уж не наслал ли кто порчи на их края. У попадьи теленок родился с двумя головами, а в довершении всех бед жена мельника видела, как на заднем дворе черт свиньям хвосты крутил, так она дара речи лишилась, еле водой отпоили. Волнения пошли среди мирян, на улицу стало боязно выходить. И тогда местный голова, седой рассудительный мужик Еремей, призвал всех собраться на площади.