Волшебный компас Колумба. Неизвестный шедевр Рембрандта

Первым, кого она увидела, был старый знакомый. Как же зовут этого полицейского? Что-то педагогическое… Она наморщила лоб, глядя на высокого крупного человека в длинном черном пальто. Ах да, капитан Ушинский.

От капитана не укрылась ее гримаса, только он понял ее по-своему. Вот, дескать, шляются тут разные-всякие, мешают в собственном доме в богатстве купаться и время проводить, как хочется. Однако и развлечения у них, людей с балкона в море кидают…

– Что у вас? – отрывисто спросил капитан, нарочно не стал здороваться – не в гости явился чаи распивать, и вообще, он этой стерве богатой здоровья не желал.

Галина же, увидев со стороны капитана такое откровенное хамство, неожиданно успокоилась и приняла его тон. Раз он делает вид, что они незнакомы и не беседовали, как нормальные люди, да ради бога, так еще и лучше.

– Несчастный случай, – отчеканила она, – женщина сорвалась с балкона и упала.

Капитан мигнул кому-то из своих подчиненных, и тот устремился наверх.

– Место покажите! – бросил капитан вытаращившей на него глаза Анфисе.

– Но я… – Она попятилась.

– Я сама покажу! – Галина прошла вперед.

– Свидетели были? – бросил капитан ей в спину, когда они поднимались по лестнице.

– Были, – не оборачиваясь, ответила Галя, – мы с мамой. Только ее вы не сможете допросить, она лекарство приняла и спит. Вот тут все было. – Галина вышла из своей комнаты на террасу и зябко поежилась.

Парень, который успел первым, уже возился возле перил. Капитан Ушинский огляделся. От глаз его не ускользнуло ничего, он нахмурился и бросил:

– Расскажите подробно.

Галина с ненавистью покосилась на его длинное пальто. Ему-то что, а вот ей стоять тут в тонком свитерочке на пронизывающем ветру. Но просить его она ни за что не будет.

– Мы разговаривали… – начала она, и тут появился на террасе еще один полицейский.

Глаза его возбужденно горели, он мигнул капитану обоими глазами. Все ясно, подсуетился уже, расспросил охранников, а те небось слышали скандал.

Она обхватила себя за плечи, потому что снова вернулась дрожь. Черт, на таком холоде она воспаление легких схватит!

Капитан осознал наконец, что на улице сильный ветер и собирается дождь, а на свидетельнице тонюсенький свитерок и джинсы. Вид у нее был не слишком преуспевающий – нос красный, сама вся бледная. Что ж, богатые тоже плачут.

Капитан слегка устыдился и сказал, что допрос можно провести в более теплом месте. И снова Галина привела его в нижний салон. Нельзя сказать, что там было намного теплее, но по дороге она прихватила из спальни мамину шаль.

– Потерпевшая кем вам приходится? – спросил капитан, усевшись в неудобное кресло.

– Подруга моей мамы, она вообще-то у нас бывала…

– А сегодня зачем приехала?

Галина на мгновение задумалась – и правда, зачем приезжала Полина? То есть понятно, что по приказу Сергея Михайловича, чтобы следить за ними, но вот какая у нее была официальная причина?

– Не знаю, я ее не приглашала, может быть, мама… – осторожно проговорила она. – Мы даже не знали, что они приехали. Сидим с мамой в комнате, разговариваем, вдруг я слышу – кто-то в окно скребется. Я открыла – а она там, на террасе. Я от неожиданности как заору! А она отступила, на перила навалилась и упала…

Галина снова обхватила себя за плечи – мамина шаль не помогла, ее била дрожь. В глазах капитана мелькнуло что-то, похожее на сочувствие, но Галина этого не заметила.

Полиция долго еще возилась в доме, допрашивала охранников и даже Анфису. Противной горничной сегодня не было – не то у нее выходной, не то мама ее все-таки уволила. На прощание капитан Ушинский сказал, что их всех обязательно вызовет следователь, причем буквально на днях. Гале было уже все равно. Она добилась-таки от Анфисы горячего чая и повалилась на диван в малой гостиной, потому что у нее в спальне было грязно, холодно и пахло дешевыми сигаретами.

Управляющий Сергей Михайлович нажал кнопку лифта с надписью: «Минус один» и спустился на подземную парковку. Он подошел к своей черной «Ауди», нажал кнопку брелока. Машина приветливо подмигнула ему фарами. Он хотел было открыть дверцу, но в это время из темной ниши к нему метнулся человек. Оттолкнув Сергея к стене, он схватил его левой рукой за воротник, замахнулся кулаком правой и прорычал:

– Это все из-за тебя! Ты втянул нас с матерью в эту авантюру! Если бы не ты, мать была бы жива! Это твоя, только твоя вина! Ты мне за все ответишь, подонок!

– Олег, это ты? – прохрипел Сергей Михайлович, узнав нападавшего. – Надо же, ты меня напугал! Не дури! Отпусти мой воротник, мне же тяжело дышать! И не маши кулаками! Что за ребячество!

– Тяжело дышать? – переспросил Олег. – Радуйся тому, что ты еще дышишь! Моя мать в отличие от тебя…

– Кому сказал – убери руки! – Сергей Михайлович резко рванулся и оттолкнул Олега, так что тот отлетел к стене. – Вот так гораздо лучше, так уже можно разговаривать! Мне жаль, что так вышло с твоей матерью, я тебе сочувствую, но…

– Сочувствуешь? – Олег смотрел на него исподлобья. – На черта мне сдалось твое сочувствие? Оно не поможет мне вернуть мать! Ты мне заплатишь! Ты мне за все заплатишь!