Волшебный компас Колумба

Дон Кристобаль взбежал на капитанский мостик и приказал:

— Убрать все паруса, оставить только штормовой стаксель! Закрепить все, что лежит на палубе! Надвигается шторм!

Вахтенный и сам теперь это видел.

Матросы сновали по палубе, ползали по реям, готовя корабль к встрече со штормом.

А шторм надвигался, и надвигался неумолимо.

Небо над каравеллой почернело, порывы ветра становились все сильнее и сильнее.

Несмотря на это, волны еще были невелики. Казалось, море только примеривается, думает, устроить ли настоящий шторм или обойтись его репетицией.

Дон Кристобаль посмотрел туда, где виднелся темный силуэт «Пинты». На ней тоже поспешно убирали паруса.

Наконец шторм обрушился на «Санта-Марию» всей своей немыслимой мощью.

Ветер ревел, валы поднимались все выше, они перекатывались через палубу, оставляя за собой клочья пены, похожие на обрывки дорогих фламандских кружев. Каравелла почти потеряла управление. Она взбиралась на огромные волны, как повозка на гору, а потом резко проваливалась вниз. Вахтенного рулевого привязали к стойке штурвала, чтобы он смог устоять при любом ветре. Однако «Санта-Мария» почти не слушалась руля, она рыскала носом то вправо, то влево. Матросы продолжали работать, они ходили по палубе, держась за штормовые ограждения, тем не менее дон Кристобаль увидел, как одного из них смыло за борт.

Солдаты дона Диего не выходили из своих кают, страшась стихии или мучаясь от жестоких приступов морской болезни.

Далеко справа, в бешеном мареве валов, адмирал увидел «Пинту». Она тоже из последних сил боролась с бурей.

Мачты гнулись и трещали, как жалкие прутики, с трудом выдерживая напор ветра. Обшивка каравеллы скрипела, то и дело грозя развалиться. Но корабль все еще держался на плаву. Более того, подхваченный могучей силой шторма, он быстро летел вперед, на одном только штормовом стакселе.

Слева по курсу дон Кристобаль увидел огромный вал. Как гора с заснеженной вершиной, этот вал навис над каравеллой. Казалось, еще секунда — водяная гора обрушится на корабль и погребет его в морской пучине…

Но рулевой резко вывернул штурвал, каравелла встала носом по ветру и вскарабкалась на водяную гору.

Дон Кристобаль перевел дыхание — но ненадолго, потому что за одной огромной волной последовала другая, ничуть не меньшая…

Так бесконечно долго каравелла боролась с бурей. Казалось, прошло много часов, хотя корабельный хронометр говорил, что буря началась всего час назад. И она не собиралась стихать.