Волшебный корабль

— Так, значит, ты надумала купить меня? Зачем? Что ты собираешься сделать из моего тела? Бусы? Мебель?

Он едва владел собой, его слова и голос были до предела язвительны. «Да как она посмела! Она!..»

— Нет, — с тяжелым вздохом ответила женщина. И пробормотала словно бы про себя: — Вот этого я и боялась. — Перевела дух и продолжала: — Мне надлежит сохранять тебя в прежнем виде и на прежнем месте. Таковы были мои условия…

— На прежнем месте? Вечно на берегу, на цепях?… Чтобы на меня чайки садились, а под килем рылись крабы? Торчать здесь, пока те мои части, что из обычного дерева, не догниют окончательно и я не начну визжать, разваливаясь на куски?!

— Совершенный! — Она выкрикнула его имя с болью и гневом. — А ну-ка прекрати, слышишь? С чего ты взял, будто я позволю такому случиться с тобой? Ты должен выслушать меня до конца, понял? Потому что мне, как я полагаю, может понадобиться твоя помощь! А если ты сейчас ударишься в подозрения и обвинения, я не смогу тебя выручить! А мне ничего так не хочется, как тебя выручить! — она снова остановилась перевести дух. — Ну так что? Будешь ты наконец слушать? Дашь мне возможность все тебе объяснить?

— Объясняй, — буркнул он мрачно. «Все ложь и отговорки. Обман и предательство…» Что ж, он выслушает. Выслушает — и попробует что-нибудь придумать, чтобы отбиться от них. От них от всех…

— Ох, Совершенный… — хрипло выговорила она. И приложила ладонь плашмя к его корпусу. Он постарался не обращать внимания на это прикосновение, но помимо воли уловил сильнейшее чувство, трепетавшее в токах ее крови. — Семейство Ладлаков — твоя семья — переживает трудные времена. Очень трудные. Многим старинным семействам сейчас приходится нелегко. Причин тому множество: подневольный труд, войны на севере… Можно долго перечислять. Как бы то ни было, твоему семейству нужны деньги — и срочно. «Новые купчики» об этом прослышали и загорелись мыслью приобрести тебя. Не думай плохо о Ладлаках… Они отклонили множество предложений. Но когда им стали предлагать действительно высокую цену — они оговорили, что не станут продавать тебя никому, кто намерен использовать тебя по прямому назначению: в качестве корабля. — Совершенный ощутил, как она покачала головой. — «Новые купчики», — продолжала она, — поняли это так, что цену следует поднимать еще и еще — пока Ладлаки не согласятся-таки продать тебя как корабль… — Янтарь вздохнула и продолжала уже спокойнее: — Примерно тогда же до меня дошли слухи, что, дескать, единственные суда, способные ходить по реке Дождевых Чащоб и возвращаться невредимыми, — это живые корабли. Диводрево якобы противостоит разъедающим белым водам, извергаемым время от времени верховьями реки. Мне показалось, что это похоже на правду: то-то ты годами стоишь здесь и не гниешь. Это объясняет и то, зачем семьи на поколения влезают в долги, лишь бы обзавестись кораблем вроде тебя. Только таким образом можно участвовать в торговле с Чащобами… В общем, слух распространился, и твоя цена сразу поползла вверх. «Новые купчики» наперебой обязуются никого не винить, если ты перевернешься и кого-то убьешь, и стараются перебить тебя друг у дружки… — Янтарь умолкла, а потом негромко спросила: — Совершенный, ты меня слушаешь?

— Слушаю, — ответил он, слепо глядя на океан. И добавил голосом, лишенным всякого выражения: — Прошу тебя, продолжай.

— И продолжу. Не потому, что мне очень нравится об этом говорить, просто тебе следует знать. До сих пор Ладлаки отказывали всем покупателям. Возможно, боятся гнева других старинных семей, если продадут тебя на сторону и таким образом откроют чужакам дорогу в Чащобы. Ведь то, что оттуда привозят, — последний бастион торговцев Удачного… А может, хоть они тебя и забросили, некое семейное чувство еще не вполне умерло… Ну так вот. Я и сделала свое предложение. Не такое щедрое, как другие, мне ведь богатством с «новыми купчиками» не равняться. Но к своим деньгам я присовокупила обещание, что ты останешься невредим и на воду спущен не будешь. Ибо мне показалось, что Ладлакам ты все еще не безразличен. Может, это прозвучит странно, но, удерживая тебя здесь, они хотят обезопасить тебя…

— Ну да. Конечно. Странного родственника надо заковать в цепи и держать на чердаке. Или в подвале. Или еще где-нибудь, чтобы не мозолил глаза и не путался под ногами. Так в Удачном исстари поступают с сумасшедшими и увечными… — И он горько рассмеялся: — Возьмем, например, торговцев из Дождевых Чащоб…

— Кого?…

— Вот именно. «Кого?» Никто не слышал о них, никто их не знает, никто не оспаривает старинных правил благопристойности, и уж мы с тобой — всех менее… Но давай дальше, я слушаю. Допустим, купила ты меня, не трогаешь и не ходишь в море… дальше-то что?