Волшебный коридор

Айрин мгновенно разжала руки. Постоянно готовая насмехаться, в присутствии матери она всегда вела себя прямо ангельски. Дор не знал, почему так происходит, но подозревал, что желание королевы видеть дочь в будущем тоже королевой имеет к этому какое-то отношение. На самом деле Айрин не желала слушаться матери — она вообще никого не желала слушаться — и поэтому одновременно кокетничала с Дором и насмехалась над ним. А королева Ирис недолюбливала Дора, потому что он был настоящим волшебником, а ее дочь — нет; но Дор обязательно станет королем, а ее Айрин — его супругой, то есть королевой. Ирис не сомневалась, что Дор выберет именно Айрин. А что думала сама Айрин? Она желала и королевой стать, и мамочке насолить, поэтому делала вид, что Дор ее преследует, а она сопротивляется. И чем дольше длилась игра, тем она становилась сложнее.

Дор и сам сомневался в своих чувствах. Четыре года назад, когда ему было двенадцать, он пережил необыкновенное приключение. В теле рослого мускулистого обыкновена, прекрасно умевшего балансировать на канате, он побывал в прошлом Ксанфа. Тогда же он кое-что узнал об отношениях мужчин и женщин и пережил кое-какие взрослые чувства. Глупенькая Айрин и не подозревала, что, кокетничая с ним, играет с огнем. Поэтому он старался держаться от нее подальше, хотя порой это было нелегко. Иногда ему снились странные тревожные сны, в которых он ее кое на что провоцировал, и небезуспешно, но рука невидимого цензора тут же вырезала восхитительную сцену.

— Лгун! — гневно воскликнула Айрин, глянув на немой и неподвижный портрет. — Вовсе мама не подсматривает!

— Зато я отделался от тебя, верно? — хитро заметил Дор. — До Милли тебе все равно как до неба. Зря стараешься. Слабо тебе.

Этими словами Дор страшно задел Айрин. Милли-дух — на самом деле она перестала быть духом, то есть призраком, еще до рождения Дора, но прозвище осталось за ней — обладала волшебным талантом возбуждать любовь в сердцах мужчин. Талантом этим она воспользовалась, чтобы стать женой одного из немногих волшебников Ксанфа, угрюмого повелителя зомби — в свое время Дор помог ему из зомби превратиться в человека. Теперь у Милли и повелителя зомби росли близнецы. Упомянув имя Милли, Дор тем самым намекнул, что в саму Айрин никто никогда не влюбится, что ей не хватает женственности, а именно этого — влюблять в себя и быть неотразимой — больше всего хотела Айрин. Но вообще-то Дор перестарался, потому что Айрин все-таки очень привлекательна. Ну разве чуть-чуть не дотягивает до идеала. И если он когда-нибудь позабудет, что Айрин просто дворцовая хулиганка, то попадет в беду, потому что никакому цензору уже не по силам будет вырезать сон, ставший явью. Айрин была очень мила — когда хотела, когда старалась. А может, когда переставала стараться, — Дор точно не знал.

— Ладно, дописывай лучше свое дурацкое сочинение, а то кентаврица Чери растопчет тебя копытом, — сказала Айрин, примеряя новое настроение. — Хочешь, помогу тебе с правописанием?

Дор решил не доверять ей и в этом: — Уж лучше помучаюсь сам.

— И проиграешь. Чери не потерпит твоего невежества.

— Знаю, — угрюмо согласился он. Кентаврица и в самом деле была суровой учительницей — поэтому, разумеется, ей и поручили это дело. Если бы учителем был ее муж, кентавр Честер, Дор многое узнал бы о стрельбе из лука, о фехтовании и кулачном бое, но искусство правописания стало бы еще более недосигаемым. Король Трент прекрасно знал, кто должен учить Дора.

— Я знаю! — воскликнула Айрин. — Знаешь, кто тебе нужен? Тебе нужна орфографическая пчела!

— Кто?

— Сейчас мы ее раздобудем, — потерла руки Айрин.

Раз уж ей вздумалось сыграть роль помощницы, оставалось только покориться, тем более что Дор действительно нуждался в помощи.

— Орфографических пчел привлекают буквенные кусты, — пояснила Айрин. — Пойду поищу в своей коллекции.

И она выбежала из комнаты, оставив за собой облачко приятного аромата, — кажется, Айрин начала пользоваться духами.

Дор сосредоточился и выдавил из себя еще одну фразу: «В Ксанфе каждый владеет только одним волшебным талантом; двух одинаковых талантов не бывает». Так, еще тринадцать слов. Ну и пытка!

— А вот и неверно, — заявил стол. — Я, к примеру, умею говорить, но среди вещей говорунов предостаточно.

— Ты предмет, а не существо, — не церемонясь, пояснил Дор. — Твой талант — на самом деле мой талант. Это я даю возможность разным столам и стульям упражняться в красноречии.

— А-а-а... — угрюмо протянул стол. Вскоре вернулась Айрин. Она принесла какое-то семечко и горшок с землей.

— Вот, смотри, — сказала она, втиснула в землю семечко — оно имело форму буквы "Б" — и скомандовала: — Расти!