Волшебный лес (СИ)

Коршун подошёл к ней вплотную, прижал к себе, набросил на неё полы своего плаща и они в один миг перенеслись в город. Тот самый, где когда-то нашли пристанище Эмилия и Кара, сбежав из деревни.

Эмми и Коршун пронеслись вихрем по узким ночным улочкам. Непонятным образом попали в один из домов. В комнате царил полумрак. Огарок свечи еле освещал пространство. Посередине стол, за ним трое мужчин. Судя по изящным манерам и обходительной речи, моряки. Что-то пьют, жуют, время от времени гогочут.

— Они нас не видят? — спросила Эмми.

— Пока мы скрыты плащом — не видят и не слышат, — ответил Коршун.

— И зачем мы здесь? Любоваться чавкающими мужиками?

— Погоди, просто смотри.

Выпив очередную кружку, один из мужчин встал.

— Че, по третьему кругу? Гыыы гыгыгы, — загоготал его приятель из-за стола, — изголодался ж ты!

— Пущай резвится, — подал голос третий, — там на всех хватит! Гыыы гыгыгы гы.

Тем временем товарисч номер один подошёл к грубой кровати, расположенной в углу комнаты. Только сейчас Эмми заметила, что на постели кто-то лежал. Маленький несчастный комочек. Девочке было лет 10–11. Худенькая, совсем изможденная…. Она уже даже не плакала.

О том, что должно произойти дальше, догадаться не сложно.

— Ну? — обратился Коршун к Эмми. — Не хочешь помочь? Так и будешь стоять? Или может сделаешь чего?

— Нужно забрать ребёнка и вернуть его родителям.

— Родителям, говоришь? — раздражённо проговорил Коршун. — Тогда ещё покажу, пошли!

И они быстро перенеслись в другую локацию.

Тёмный сырой переулок, пролегающий между грубыми каменными серыми стенами каких-то домов.

Вдоль дороги стоят группами люди. Некоторые компании большие: по десять-пятнадцать человек, есть и маленькие — по два-три. По переулку передвигаются ещё люди. Публика разношерстная: скрюченные старухи и тучные матроны — хозяйка публичных домов, толстые купцы, развязные матросы, слюнявые бакалейщики, владельцы постоялых дворов и многие другие. Судя по геометрии расположения, это торговые ряды и покупатели. Только вот товар живой, и это не скот.

— Родителям, говоришь, вернуть? — раздался рядом с ухом Эмилии грозный шёпот Коршуна. — Смотри внимательно!

Укутанные в плащ, они подошли к одной из групп, располагающихся вдоль стен. Люди о чём-то эмоционально спорили, переговаривались, приценивались. Предметом торга была пара белокурых детей — близнецов, мальчика и девочки. На вид дети лет восьми от роду. Покупатель качал головой, сомневался, считал цену завышенной. Продавец же наоборот, расхваливал товар, указывал на уникальность близнецов, клялся, что дети здоровы и выносливы.

— Мы с женой не желали еды для них, — продолжал он рекламировать товар, — работой не загружали, спать давали. Чтоб пухленькие были, как господа любят.

— Что-то сомневаюсь… — перебирал харчами покупатель, — щуплые они у тебя, худосочные. Небось, и двух недель не потянут.

— Крепкие они, говорят тебе! — бил себя в грудь продавец. — Что я, собственных детей не знаю? Да я с пелёнок их растил! Я их делал, моя кровь! А я знаешь какой крепкий! Хороший товар, говорят тебе!

В конце концов о цене договорились. Покупатель приготовил деньги.

— И что? И сейчас ничего не сделаешь? — снова зашептал Эмилии в ухо Коршун.

— Всё это ужасно, но… — замялась девушка.

— Какое ещё "но"?

— Может у них денег нет? Может другие дети голодают? Может он семью от долговой ямы хочет вывезти, продавая часть, но спасая остальных? Как бы жутко это не звучало…

— Да что ж ты упёртая такая? Ладно, пойдём дальше посмотрим.

Они отправились вслед за горе-папашей, продавшим своих детей. Получив неплохую выручку, отец-молодец отправился не домой. Он пошёл в трактир.

В питейном заведении папашу ждали друзья-собутыльники. Обменявшись приветствиями, все расселись за столом и принялись отмечать удачную сделку. Неожиданно в трактир забежала жена. Выяснив подробности акта купли-продажи, она начала громко браниться. И дубина у неё муж, и тупица. Денег мало запросил. Такой товар почти даром отдал! Вдоволь наоравшись, женщина присоединилась к пьющей компании и то же начала веселиться. Тем временем в трактир прибежал ещё один член почтенного семейства. Это юноша, один из старших детей. Он был некрасив и достаточно взрослый, чтобы работать. Вероятно, из-за неприятной внешности его не продали в своё время. Да и должен же кто-то семье помогать. Подросток подбежал к матери, принялся клянчить деньги. Но родительница, уже дойдя до хорошей кондиции, от ребенка своего отмахивалась. Когда же парень очередной раз подергал её за рукав, мать схватила недопитую бутылку с брагой и со всей дури ударила сына по голове. Парнишка отлетел к соседнему столику и замер. Родители не обратили на падение абсолютно никакого внимания: им никак от процесса пития отвлекаться нельзя. Юноша какое-то время лежал неподвижно, потом, шатаясь, поднялся, выругался не детским лексиконом, пнул мать ногой в спину и вышел из трактира.

— Ну что? — в очередной раз спросил Коршун. — Неужели никаких эмоций?

— Эмоций предостаточно, — заверила его девушка. — Картина маслом!

— Так в чем же дело? Вперёд!