Волшебный миг

Серебристо-серый роллс-ройс Линн ждал их. Тони отпустил шофера, сказав, что сам поведет машину. И они помчались из Лондона, оставляя позади дома и заполненные людьми улицы навстречу зеленым полям, узким тропинкам и открытому пространству чистой земли.

— Как вам нравится вид? — спросил Тони, останавливаясь на вершине холма. Внизу под ними расстилалась огромная долина.

— Какая красота! — прошептала Салли. — Но где мы?

— В Сурее, — ответил Тони, — я хорошо знаю эти места.

— Я думала, что мы едем в Брей.

— Не с вами. Это место Линн.

— Что вы имеете в виду?

— Ничего особенного, — сказал Тони. — Внизу есть небольшая пивная. Мы там сможем перекусить. И это будет не изысканная еда, что принята во Франции, а настоящая, добротная английская пища, к которой мы можем добавить по пинте крепкого эля.

Как показалось Салли, в его словах был какой-то скрытый намек, не совсем ей понятный. Но она была полна решимости делать то, что он хочет, и вскоре обнаружила себя сидящей в маленькой комнате, с дубовыми балками под потолком, изрядным бифштексом и пирогом с почками перед собой на столе.

— Как здесь хорошо! — восхитилась Салли. — Замечательно, что мы приехали именно сюда.

— Я надеялся, что вам понравится, — заметил Тони, не отводя от нее взгляда. — А теперь расскажите мне о себе.

— Мне нечего рассказывать, — ответила Салли. — Вы все обо мне знаете. У меня была такая скучная жизнь. Я хотела бы узнать что-нибудь о вас.

— Рассказ о моей жизни можно вместить в две-три сотни слов, — нехотя ответил Тони. — Я не хочу ничего знать о том, что у вас происходило в жизни или чем вы занимались. Мне интересно узнать, о чем вы думаете, что чувствуете. Скажите, какое впечатление на вас производит Линн?

— Вас интересует, что я думаю о Линн? Я считаю ее самой замечательной и прекрасной женщиной, какую только можно себе представить. Я люблю ее больше, чем кого-нибудь еще в этом мире.

В ее голосе было столько страстной искренности, что пораженный Тони застыл на мгновение на месте.

— Она, похоже, тоже очень любит вас, — наконец сказал он. — Линн рассказывала, что ваш

отец очень ей помог много лет назад. Действительно, надо было быть очень добрым, чтобы вызвать такой интерес в женщине, особенно такой привлекательной, как она.

Почувствовав осуждение в его тоне, Салли обиделась.

— Жизнь Линн полна доброты, — сказала она быстро. — Я это хорошо знаю, хотя мне нечасто приходилось ее видеть за последние несколько лет.

— Вы встречались с ней раньше? — спросил Тони. Салли почувствовала опасность.

— Да, иногда, — ответила она.

— Она, должно быть, в большом долгу была перед вашим отцом, если делает так много для его прелестной дочери.

— Спасибо за комплимент, — поблагодарила она его, надеясь, что каким-нибудь образом ей удастся перевести разговор на другую тему.

— Ведь для вас не тайна, что вы прелестны? — спросил Тони.

— Я могу вам раскрыть секрет, это первый раз в моей жизни, чтобы кто-то, кроме Линн, говорил мне об этом.

Тони был искренне изумлен.

— Господи! Где же вы жили?

— В Уэльсе.

— Я никогда не был высокого мнения о валлийцах, как о нации, — заметил Тони, — и теперь уверен, что самые обидные замечания в их адрес, которые я когда-либо слышал, нисколько не преувеличены.

Салли рассмеялась.

— Вы такой забавный!

— Я вовсе не стараюсь им быть, — возразил Тони, — но скажите мне, есть ли в Уэльсе мужчины? Неужели никто не говорил вам о любви с мелодичным валлийским акцентом и не пытался вас поцеловать где-нибудь в уединенном месте в горах?

— Нет, на оба ваших вопроса, — ответила Салли. — Единственными мужчинами, которых я встречала в горах, были старые пастухи, слишком занятые тем, чтобы приглядывать за овцами, так что у них не было времени для молодых женщин.

— Неужели вам не хотелось бы влюбиться, Салли? — спросил Тони. В его взгляде было что-то, заставившее девушку опустить глаза.

— Я не думаю... — пробормотала она. — Не знаю...

— Вы выглядите очень нерешительной в этом вопросе, — сказал Тони и вдруг наклонился и взял ее за руку.

Они были одни в пивной, других посетителей в этот час не было. Официантка поставила перед ними две большие чашки кофе и исчезла.

Тони держал ее за руку, и от прикосновения его пальцев Салли охватило такое смущение, что она задрожала. У нее не было ни малейшего представления, как ей следует поступить — то ли позволить ему держать руку, то ли отнять ее. Она сознавала лишь, как колотится ее сердце, и как горят щеки.

— Такая маленькая ручка, — тихо сказал Тони и повернул ее, руку ладонью вверх. — У вас красивые артистичные пальцы, Салли, — продолжал он, — но вам приходилось выполнять тяжелую работу, — он дотронулся до небольших мозолей под вторым и третьим пальцами ее руки.

— Да, очень тяжелую, — пробормотала Салли, чтобы хоть что-то сказать.

— А теперь позвольте мне рассказать вам о вашей дальнейшей судьбе. У вас будет долгая, здоровая жизнь. Вас будут любить не один, а множество мужчин. Через несколько лет вы станете очень красивой женщиной. Вы рады это слышать?

— Я думаю, вы говорите ерунду, — у Салли перехватило дыхание, как будто она долго бежала.