Волшебный миг

— Я хочу, чтобы вы убирались отсюда, мисс Вольтэн. Оденьтесь, и чтобы через десять минут вашего духу здесь не было. В противном случае я велю вышвырнуть вас за пределы моего лагеря. — И повернувшись, Мередит скользнула под полог палатки.

Купер натянул брюки.

— Куп… — Рена погладила его по руке. — Как это повлияет на наши планы?

— Откуда мне знать, черт возьми? — Его злость обратилась на Рену. — Проклятие! Незачем было тебе сюда приходить! Теперь Мередит знает, что ты околачиваешься поблизости, и задумается, что тебе здесь нужно!

— Мне показалось, что ты был доволен, увидев меня вчера вечером.

Конечно, она была права, но Купер решил промолчать. Он надел рубашку, обулся.

Рена и не думала одеваться, ее не смущало, что она обнажена и мозолит всем глаза. Она злобно прошипела:

— Не противоречь мне, Куп. Решишься — пожалеешь.

— Не в этом сейчас дело, Рена. Посмотрим, удастся ли мне вообще уладить все это. А тебе лучше действительно одеться и смываться отсюда, пока не поздно.

И, не взглянув на Рену, он поднырнул под полог. Мередит стояла неподалеку, а рядом с ней, к досаде Купера, — Рикардо Вильялобос.

Он направился к ним. Услышав звук его шагов, Мередит обернулась, и ее лицо застыло в ледяной непроницаемости.

— Я должен перед вами извиниться, леди босс, — произнес он с обезоруживающей — так ему казалось — улыбкой. — Хоть я и не считаю, что вы обязаны заботиться о моей нравственности, я, конечно, поступил дурно…

— Ваши извинения приняты, мистер Мейо, но это ничего не значит, поскольку вы покинете лагерь вместе с вашей подругой.

— Мне бы этого не хотелось.

— Все уже решено. Вы уволены.

— Послушайте, Мередит… — Он поскреб подбородок. — Я понимаю, вы огорчены и рассержены, но что бы вы обо мне ни думали, я вам нужен. Поэтому не совершайте неразумных поступков по злобе.

Помощь пришла с неожиданной стороны. Рикардо Вильялобос сказал:

— Он прав, Мередит. Вы наняли сеньора Мейо на работу из-за его… х-хм, специфических талантов, а теперь они могут вам пригодиться больше, чем когда-либо.

На караван уже один раз напали, могут напасть и еще.

Без сеньора Мейо вы будет весьма уязвимы. Не забывайте, что Габриэль Моралес все еще где-то поблизости.

Мередит понимала, что гордость и упрямство завели ее слишком далеко и назад хода нет, поэтому она втайне обрадовалась, что Рикардо дал ей возможность отступить, не потеряв лица.

Купер между тем продолжал:

— Я пока что ничего не понимаю. Кто такой, черт побери, этот Габриэль Моралес? И как сюда попали вы, сеньор Вильялобос?

— Рикардо пришел мне на помощь, — не без вызова заявила Мередит, — пока вы здесь бездельничали в обществе вашей подруги-ведьмы!

Купер уже готов был бурно возразить, но его действительно волновало появление Рикардо.

— Как вам удалось разыскать ее?

И он внимательно выслушал сначала Мередит, а потом Рикардо — всю историю похищения и спасения мисс Лонгли.

Ни Купер, ни Мередит, поглощенные разговором, не заметили, как Рена, выскользнув из палатки, направилась по тропе в свой лагерь.

Она шла быстро, охваченная беспокойными мыслями. Ее не покидало ощущение, что Купер и Лонгли увлечены друг другом, и бурная реакция Лонгли только подтверждала это ощущение. С чего бы Лонгли так бушевать, если бы она не была влюблена в Купера.

Но больше всего беспокоило Рену, как к этому относится Купер. Не увлечен ли он Мередит Лонгли до такой степени, что откажется от их соглашения? Рена знала, что Купер любит деньги и хорошую жизнь, которую можно на них купить, но она также знала, что чувство, именуемое любовью, делает с мужчинами странные вещи. Не предпочтет ли Купер в конце концов золоту любовь этой Лонгли?

Тогда-то Рена и пришла к выводу, что Куперу Мейо, вероятнее всего, придется умереть. Даже если ее подозрения ошибочны, одно их появление говорит о том, что она сомневается в Купере, не может полностью ему доверять.

Она сделала его своим доверенным лицом, и это наложило печать на его судьбу. Она подождет немного — подождет, пока они не найдут сокровища, поскольку Купер по-прежнему остается ее главным орудием в розыске, — а уж потом она придумает, как его уничтожить.

Она сказала себе, что не станет ни сожалеть, ни грустить о нем. Конечно, Купер — самый лучший из всех ее любовников; дальнейшая связь с ним принесла бы ей немало наслаждений. Но если мужчина помешан на женщине, он не может быть полезен ей, Рене Вольтэн. Вообще любящий человек склонен к угрызениям совести, и доверять ему нельзя. Пусть даже он любил бы ее — Рену!

Приняв такое решение, она бодро вышла на маленькую расчищенную поляну, где разместился их лагерь.

Броудер нервно ходил взад-вперед перед своей палаткой. Увидев Рену, он бросил на нее угрюмый взгляд.

— Где, черт возьми, вы были ночью? Я беспокоился, думал, уж не случилось ли чего плохого.

— Я не стану отчитываться перед вами, Броудер, когда мне уходить и приходить, — отчеканила Рена. — Полагаю, вы уже достаточно хорошо знаете меня, чтобы понять: я могу прекрасно постоять за себя в любых обстоятельствах.

Опешив от ее отпора, Броудер все же возразил: