Волшебный напиток

А Якоб уже сидел на краю чаши и силился разжать клюв, чтобы бросить в пунш льдинку. Но клюв словно заледенел.

Якоб жалобно посмотрел на Морица и промычал что-то.

— Ты лучше послушай! — с трагическим видом пропищал котишка. — Слышишь, какой у меня голос? Вот что стало с моими вокальными данными. Все, нет у меня голоса и никогда больше не будет…

Якоб сердито запрыгал по краю чаши.

— Чего ты тянешь? — пропищал Мориц. — Бросай его туда.

— Гу-гу! Гу-гу! — Якоб отчаянно старался разжать клюв, но ничего не получалось.

м Погоди, дай-ка я тебе помогу, — Мориц наконец понял, в чем дело. Он вспрыгнул на край чаши и вдруг пошатнулся и едва не свалился в пунш. Однако кот ухватился за ворона и благодаря этому не сорвался.

И тут в коридоре послышался голос ведьмы:

— Нет? Как это нет? Цып-цып-цып, Якоб, птичка моя, где ты? Куда же ты запропастился!

А затем и бас Бредовреда послышался:

— Мяуро ди Мурро, мой дорогой котик! Кис-кис, иди сюда, иди к своему дорогому маэстро!

Голоса слышались все ближе. — Всемогущий Котище наш на небесах, спаси нас, — пробормотал Мориц и обеими лапами потянул Якоба за клюв, чтобы тот разжался.

Плюх! Огромная чаша содрогнулась. Правда, колокольный звон не раздался, зато по поверхности пунша пробежала рябь, точь-в-точь мурашки по коже. И сразу же поверхность разгладилась, а льдинка бесследно растворилась в волшебном напитке.

Кот и ворон спрятались за опрокинутым комодом. И в ту же минуту в лабораторию вернулся Бредовред, а следом за ним Тирания.

Что такое? Здесь что-то произошло. Я чую, — заявила ведьма.

— Да что тут может произойти, — отмахнулся колдун. — Однако хотелось бы знать, куда запропастились кот и ворон. Если они удрали, то, выходит, все наши труды по приготовлению пунша пропали даром.

— Погоди, погоди! То есть как это «даром»?! До полуночи мы успеем выполнить наши договорные обязательства, ручаюсь стопроцентно. Или по-твоему, это значит «даром»?

Бредовред зажал тетке рот рукой.

— Ш-ш! Ты, что спятила, тетя Тираша? А вдруг они здесь и все слышат?

Колдун и ведьма настороженно прислушались. И разумеется, именно в эту минуту Мо-риц отчаянно громко чихнул.

— Ага! Будьте здоровы, господин камерный певец! — воскликнул Бредовред.

Кот и ворон нерешительно вышли из своего укрытия. У Якоба на груди краснело кровавое пятно, он волочил крылья по полу. Мориц шел пошатываясь, еле переставляя лапы.

— Та-а-к… протянула Тирания. И давно вы здесь, мои милые малютки?

— Вот сию минуту в окно влетели, — прокаркал Якоб. — Видите, мадам, я поранился о разбитое стекло.

— А почему вы не сидели в кошачьей каморке, как вам было велено?

— Мы сидели, — дерзко солгал Якоб. — Сидели и спали, все время. Но потом тут начался грохот и треск, и мы испугались и убежали в парк. А что стряслось-то? Просто страх какой шум стоял. Ой, а вы-то сами, вы только посмотрите, на кого вы-то похожи! Что с вами случилось?

Якоб подтолкнул Морица, и тот тоже спросил писклявым голоском:

— Что с вами случилось?

И тут на Морица напал жуткий кашель. Тот, кто хотя бы раз видел маленького котишку, который весь трясется от кашля, знает, какое это душераздирающее зрелище. Колдун и ведьма притворились, что очень обеспокоены.

— Скверный кашель, котик, — сказал Бредовред.

— Сдается мне, скоро оба вы околеете, — посочувствовала Тирания. — Так с вами ничего больше не стряслось?

— Ничего больше! — вскричал Якоб. — Нет, каково? Битый час мы проторчали там на суку дерева, потому что боялись вернуться в дом. А стужа-то лютая! Ничего больше с нами не стряслось — конечно! Я ворон, мадам, а не пингвин. Моя резьматизма разыгралась не на шутку, я не могу пошевелить крылом, а большеничего! Мы едва не погибли, а больше ничего! Ох, я ведь с самого начала говорил, что все это добром не кончится…

— Ну ладно. А здесь вы ничего не трогали? — Тирания прищурилась, глядя на ворона.

— Да не трогали, не трогали! — буркнул Якоб. — Нам и того кошмара с бумажной змеюкой надолго хватит.

— Брось-ка, тетя Тираша, вмешался Бредовред. — Только время зря теряем.

Но Тирания покачала головой.

— Я что-то слышала. Меня не проведешь. — Она снова пристально посмотрела на кота и ворона. Якоб хотел что-то сказать и даже клюв открыл, но передумал — ему ничего не пришло в голову.

— Это все я, — вдруг пропищал Мориц. — Простите меня, пожалуйста. Хвост у меня замерз, сделался будто деревянная тросточка. Вот я нечаянно и задел хвостом вон ту стеклянную колбу. Но я чуть-чуть ее задел, ничего плохого тут не было, маэстро.

Ворон с уважением поглядел на коллегу. Объяснение Морица, по-видимому, успокоило колдуна и ведьму.

— Вы, конечно, не понимаете, почему лаборатория теперь похожа на поле брани, мои маленькие друзья, — сказал Бредовред.

И гадаете, кто же это так отделал меня и мою бедную тетю, не правда ли?

— Ага, кто? — каркнул Якоб.

— Ну, что ж, я вам скажу, — елейным голосом продолжал Бредовред. — Пока вы мирно почивали в уютной кошачьей каморке, мы выдержали жестокое сражение. Мы бились с враждебными силами, которые хотели нас уничтожить. А знаете ли вы, почему?

— Нет. Почему? — спросил Якоб.