Волшебный насос

Помню, как мы с Лариской лазали в окно Гнесинского общежития поздно ночью, чтобы устроить квартирник с инструменталистами. Как мы пели песни и пили с духовиками портвейн. Это было совершенно невинно и чисто! Разве могут духовики воспользоваться девичьей наивностью? Конечно, нет! Кто-кто, но только не духовики!

Помню, как мы с Лариской опасались экзамена по специальности и подогревались коньяком для храбрости.

Помню, как слонялись по Арбату и смеялись, смеялись, смеялись…

И у всех, у всех моих однокурсников-вокалистов были фонограммы! У меня не было! Мне срочно нужно было где-то найти песни и фонограммы, ибо постоянно сдавать экзамены под аккомпанемент концертмейстера казалось почему-то стыдным.

Неисповедимы пути Господни. Как я оказалась на легендарной студи звукозаписи в г. Тверь, я помню плохо. Вроде бы кто-то из инструменталистов подсказал мне адрес такой студии, где профессионально сделают аранжировку, соответствующую всем стандартам поп-музыки.

Так начались мои путешествия в город Тверь.

Старое здание железнодорожного клуба рядом с вокзалом. Гулкая лестница, мозаичный портрет вождя, серые пошарпанные коридоры, в которых я постоянно плутала. И запах… Эдакая взвесь пыли, сырости, извести и примесь аромата то ли рельсов, то ли шпал. Эдакий металлический привкус… Вы же знаете, как пахнет железная дорога?

И вот, на самом верху, заветная тяжелая дверь, за которой и располагалась та самая студия, где рождались популярные композиции нашей эстрады.

Мое предложение аранжировать песни Матвея Блантера или Исаака Дунаевского не были восприняты всерьез. Тогда это казалось абсурдом. Мои же песни я почему-то стеснялась предложить. Но с чего-то же нужно было начинать. На этом месте память снова меня подводит, так как я напрочь забыла фамилии авторов, предложивших мне песню под названием «Полночь». Вот с этой-то песни и началось мое путешествие в мир попсы.

Игорь Лалетин, звукорежиссер и бессменный труженик тверской студии, сделал очень хорошую аранжировку, я спела песню и стала всюду ее предлагать. Каким-то образом я вышла на телевизионную передачу «Музыкальный экзамен», где меня приняли, выслушали и пригласили участвовать в их мероприятиях. Это, несомненно, была огромная удача.

Глава 8

Телевизионные съемки. Это много часов, проведенных в каких-то непонятных холодных ангарах, где долго ждешь своего выхода на площадку. Грим приходится постоянно подправлять, так как еще три часа назад должны были сниматься, но все что-то затягивается и затягивается… Сил нервничать уже просто нет, и ты тупо ждешь, сняв шпильки, ходишь босиком по холодному бетонному полу, потому что невозможно уже ходить на каблуках. «Подтанцовка» нервно курит и бранится. И вот помощник режиссера в самый неподходящий момент, когда ты только что задремала, скрючившись на пластмассовом стуле, истошно орет твою фамилию.

– Княжинская! На площадку! Княжинская! Где вы там?

Срочно, бегом, цепляя за пятки лакированные шпильки, бежишь спотыкаясь на площадку под горячие огни осветительных приборов, и твой грим тут же начинает подтекать.

– Поправьте, пожалуйста, грим! Можно мне гримера?!

– У вас что, было мало времени на гримера?! Вы издеваетесь? Время, время! – орет режиссер!

Подбегает гример, пудрит мне щеки, рисует снова губы. И вот нужно войти в образ и сделать из попсовой песенки шедевр. На каждого артиста выделено по два-три дубля. Нужно собраться. «Алле ап!» – и ты уже улыбаешься и забыла про сон и усталость. Мы танцуем под песню «Полночь» наши странные танцы, поставленные балетмейстером. И танец этот тебе вовсе не нравится, движения кажутся абсолютно не соответствующими смыслу песни. И вообще все происходящее – ну не твое! И ты вдруг понимаешь это в тот самый момент, когда нужно совсем иное. Нужно создать красивую картинку, нужно вложить смысл. И тогда ты выкидываешь такой фортель, что вокруг все ахают. И вроде ничего особенного, но какое-то движение, поворот головы, взгляд, всплеск руки – и все внезапно меняется, танец обретает смысл, все складывается в одну гармонию – и текст, и музыка, и танец, и сцена, и зрители вместе с режиссером.

– Снято! – кричит довольный режиссер. – А ты прям умница. Зажгла так зажгла! С первого дубля! Можешь!

***

Но одной песни было мало. Нужно еще.

– А ты не знаешь такого, Леню Агутина? – некто из тусовки спрашивает меня. – У него песенки неплохие. Они с Германом на пару сочиняют. Гера тексты, а Леня музычку. Хочешь телефон дам? О, вот, кстати, и телефончик Геры есть… Позвони, может, послушаешь, выберешь себе что-нибудь. А может, они специально для тебя напишут? Ты вон какая! – подмигивает мне некто.

И вот… я еду домой к Лене Агутину. Мы сидим в его небольшой скромной квартирке, Леня играет на пианино то, что придумал специально к моему приезду. Герман Витке суетится рядом.