Волшебный пояс Жанны д’Арк

И чутье обостряла до предела. И сейчас это самое чутье говорило, что Кирилл не все рассказал.

— А вторая версия? — Жанна провела ладонью по обивке дивана.

Неровная.

Плотная ткань, гладкий шелк вышивки. Птицы и цветы, цветы и птицы… сельская пастораль какая-то.

— Вторая… — Кирилл смерил ее внимательным взглядом. — Со второй сложней… Быть может, эта вторая версия мне и вовсе примерещилась…

Замолчал. И эта пауза — негласное предложение отступить, принять как данность первый, весьма логичный, удобный даже вариант.

— Излагай, — велела Жанна. А ее собеседник вдруг усмехнулся:

— Ты похожа на нее сильней, чем мне показалось вначале. Правда, я не уверен, что это хорошо… Она порой… совершенно невыносима.

— Ты про Алицию Виссарионовну?

— Да.

— Ты ее любишь?

— Сложный вопрос… Было время, когда я ее ненавидел. А теперь… не знаю. Она то, что есть. И она сделала меня таким, каков я есть. И пока я не знаю, сказать ей спасибо за это или проклясть… поэтому давай-ка лучше к делу вернемся. Твои родители умерли три года тому назад, верно?

— А какое это имеет отношение…

— Просто ответь.

— Да.

— А четыре года тому назад повесилась мать Игорька… два года назад… у Николаши имелась сестра-близнец. Валентина. — Кирилл произнес это имя странным тоном. И подлокотники стиснул, сильно, до побелевших пальцев. — Она… мы приятельствовали… Она была очень талантлива. Химик… Ей пророчили блестящее будущее… приглашали в Оксфорд… и она приняла бы приглашение, потому что… да не важно, главное, что Алиция Виссарионовна ее любила. Любовь у нее своеобразная весьма, но у Вали хватало сил отвоевать право на свою жизнь… И пояс достался бы ей, тут и думать нечего.

— Что случилось?

Жанна уже знает что, и Кирилл, болезненно скривившись, подтверждает догадку:

— Она умерла. Передозировка…

— Она…

— Нет! — Он вскочил и, заложив руки за спину, принялся мерить комнату шагами. — Валя никогда… она и не пила. Она говорила, что, выпив, теряет ясность мышления. А это ее угнетало. Поэтому все, что накопали… якобы давно сидела на игле… чушь неимоверная.

— Но в нее поверили?

— Да, — тихо сказал Кирилл. — Я нанял людей, чтобы разобраться во всем, но… они ничего не нашли.

Может, потому, что искать было нечего.

Он ведь любил эту Валентину, наверное, тайно, издали… а быть может, и не тайно, но любовь застилает глаза, Жанне ли не знать? Она бы тоже не поверила, скажи ей тогда, что Илья — вовсе не талантливый бизнесмен, а альфонс и мошенник, что не будет у них никакой свадьбы и жизни совместной, которая до гроба, тоже…

— Я не ты, — огрызнулся Кирилл, хотя Жанна и слова не произнесла. — Я… Просто поверь, она никогда бы не прикоснулась к наркотикам. Ее убили… их всех убили…

— У мамы был рак.

— Полагаю, не только. Сколько она протянула? Полгода? Ничтожно мало… хотя, может, и совпадение… иногда сгорают быстро. Главное, что и ее не стало… Это похоже на паранойю, верно?

Жанна кивнула: очень даже похоже.

— Рак у Алиции диагностировали пять лет тому… тогда ей давали года полтора-два… и Алиция впервые заговорила о завещании.

— Ты думаешь…

— Три смерти, Жанна. Сначала Галина. Евгения. Валентина…

— И потом тишина…

— Именно… Ладно, допустим, о Евгении забыли и ее смерть действительно была случайностью. — Кирилл был хмур. — О ней просто забыли, иначе, полагаю, избавились бы и от тебя, а ты жива…

— Какая радость!

— Радость. И неплохой шанс…

— Для чего?

То, до чего сама Жанна додумалась, ей категорически не нравилось, и она очень надеялась, что в мыслях своих ошиблась. Но Кирилл ждал. Смотрел. Усмехался. И усмешка эта, неровная, едкая, донельзя ее раздражала.

— Ты же понимаешь, что, если бы я сегодня не оказался у пруда…

Имел бы место очередной несчастный случай. Неосторожная гостья решила искупаться… или нет, просто поскользнулась, упала и утонула.

— Меня хотят убить. — Жанна сама удивилась своему спокойствию.

— Хотят, — согласился Кирилл. — Ты, главное, не нервничай.

Легко ему говорить.

Ей хотелось взять со столика вещицу потяжелей, например нефритовое пресс-папье… или декоративную чернильницу в виде лежащего льва… или еще что-нибудь, но главное, взять и обрушить на макушку Кирилла.

Глядишь, тогда в его голове прояснится.

Это ведь он виноват!

— Ты… — Жанна сделала глубокий вдох и, вытянув руку, ткнула Кириллу в грудь пальцем: — Ты знал! Знал, что все так и будет! Что меня… что я… ты подсказал Алиции Виссарионовне эту мысль… найти мою маму… ты сам сказал.

Он не собирался ни отрицать, ни оправдываться.

— Ты знал, что мама уже умерла, но есть я и…

— И твои денежные проблемы, которые я разрешил, — очень жестко отрезал Кирилл. — Или ты думаешь, что старуха предложила бы тебе помощь? Нет, предложила бы, но потом, когда ты сама пришла бы о ней просить. И сначала вынула бы тебе душу, не раз и не два носом макнув в твои же ошибки. И ты бы возненавидела ее, а еще себя, потому что помощь была бы тебе нужна.

— Я не просила…