Волшебный сад

– Сейчас всё будет! – сказала Вика. Тут же загорелся свет, такой тусклый жёлтый свет, что аж глазам больно стало. Сверху у брусьев под самой крышей висела лампочка. Для такого просторного помещения её одной было недостаточно, поэтому по углам оставалось все же темно. Я сразу стала разглядывать помещение. Круглое открывающееся окно, к нему придвинут маленький столик, на нём стоял телескоп. С одной стороны висел красный плетёный гамак, с другой стояло кресло-качалка, за ним несколько сундуков стояли в ряд. Ещё было штук шесть старых чемоданов, сложенных друг на друга, и всякие разные предметы обихода. Казалось, сюда снесли всё ненужное в доме барахло. «Да уж, – подумала я, – смотровая площадка! Что тут можно высматривать?» И неожиданно для себя произнесла это вслух. Вика не удивилась и говорит.

– А ты взгляни в окно!

И Колька закричал:

– Дай я, я посмотрю в телескоп!

– Чего ты там хочешь разглядеть, когда на улице день? – спросила я его.

– Да я так, посмотрю просто разок, и все.

И он принялся его разглядывать со всех сторон. Настя залегла в гамак, Вика села в кресло. А я рядом с Колькой стояла возле окна и разглядывала вдали красоту нашего дачного посёлка. Вика права оказалась, вид с чердака и вправду превосходный. Это не то, что из окна моей комнаты. Здесь был виден весь дачный посёлок, домики, огородики, и казались они такими маленькими.

Вдали, в конце посёлка, среди полей я увидела густой обрывок таинственного сада, тот самый, где мы с Настей обустроили себе домик. Я вдруг сразу вспомнила, что наши куклы Дашка и Катька остались там одни. А на улице вечер, хмуро, собирается дождь. На глаза стали накатываться слезы, я была готова разрыдаться и закричать об этом Насте. Но проговориться я не могла, это же наше тайное место. Я быстро подбежала к Насте, схватила её за руку и потащила домой.

– Всё, на сегодня больше никаких пряток! – сообщила я всем.

Настя ворчала, куда мы так торопимся, что за срочность, могли бы ещё поиграть. И когда мы вышли из Викиного двора, я напомнила ей эту неприятную ситуацию. Мы шли домой в слезах, растирая их по всему лицу грязными руками. Правда, прощаясь у ворот, видя друг друга чумазые моськи, уже расхохотались.

Папа, глядя на меня, с ходу заявил:

– Погляди-ка, мать, на своего трубочиста! Никак не иначе как клубнику таскали у Марьи Ивановны?

– Ничего мы не таскали! Она нас сама сегодня угощала! – с досадой пробурчала я.

– Значит, опять бобров на речке спасали?

– Вовсе нет! – сказала я ему.

Такое тоже было по весне. Обнаружил Андрюшка бобра на нашей речушке и позвал нас посмотреть. Приходим, нет бобра.

– Утонул, – говорит Андрюшка, – видите, сколько веток набралось в реке, он запутался, и каюк.

Стали мы речку очищать, ничего не выходит, глубоко уж больно, в воду не залезть. Побежали мы папу на помощь звать. А он нам говорит:

– Дурачины вы, простофили! Слушайте вы, дурачины, больше Андрюшку своего. Бобры сами построили эту плотину, там у них вход в дом. По весне они спасают свой дом от сильного течения реки. Там они растят своих бобрят и делают для них запруды, чтобы летом они купались.

В общем, напомнил мне ещё одну неприятную историю, что мы чуть не разрушили дом бобрят. Мне стало ещё грустнее.

Я отправилась умываться, а папа мне кричал вдогонку:

– Мылом, мылом умывайся без конца! Смой и глину, и малину с неумытого лица!

Папа у меня такой, любит он своими шутками меня развеселить. Потом я провалилась глубоким сном, казалось, разбудить меня ничто не сможет. Мне снились маленькие куколки, крохотные, как муравьи, они сидели у меня на подоконнике, разговаривали со мной и просили спрятать их от больших птиц, которые кружили рядом. Одна птица, расправив крылья, устремилась прямо на нас. Я схватила малюток в охапку и резко захлопнула окно. Стук был настолько сильным, как будто оно разбилось.

Я даже вздрогнула во сне и почувствовала, как подул лёгкий прохладный ветерок и запахло свежестью, не понимая, снится мне это или нет. Не открывая глаз, я спряталась с головой под одеяло и продолжала спать. Странный треск, разносившийся по комнате, отвлекал меня от сна, я приподняла краешек одеяла и выглянула. Окно было открыто нараспашку, лучи солнца сразу засветили мне в глаза. И я быстро спряталась обратно.

– Вот приснится же такое! – подумала я.

Снова какой-то треск раздался, как будто что-то порхало надо мной. Я, полная решимости узнать, кто же здесь, вылезла из-под одеяла, поглядывая по сторонам. Сверху на шкафу я увидела голубку. Бедная птица взмахивала крыльями, но не знала, куда ей лететь. Голубка была бледно-розового цвета, и я решила, что это девочка. Я привстала с кровати, чтобы помочь ей. Птица резко взмахнула и перелетела на другую сторону комнаты. Я потихоньку приближалась к ней, но голубка металась по комнате, как будто убегая от меня. Пока птица перелетала с места на место, я заметила, что на лапке у неё что-то прицеплено. Возле кровати на тумбочке лежала вчерашняя плюшка, которой угостила меня Настина мама, но я её забыла съесть. Взяв эту плюшку, я встала посередине комнаты, пытаясь приманить птицу.