Волшебный свет

— Хорошо-хорошо. — Он вскинул руки. — Согласен. Не будем забегать вперед. Пусть все идет своим чередом. Наша первостепенная задача — избавить меня от стресса, не так ли? С чего мы начнем?

— Я попрошу вас в ближайшие три-четыре дня всюду носить с собой блокнот или тетрадку, куда кратко записывать все, что вы делаете, а также свое самочувствие. Я позвоню вам в пятницу.

— Договорились.

— Кроме того, с сегодняшнего дня вам необходимо выделять по часу в день на физические упражнения.

В его глазах вспыхнули лукавые искорки.

— Какие упражнения вы рекомендуете, доктор: на воздухе или в помещении? — Тереза стиснула зубы, игнорируя непрошеные образы обнаженного Марка, занимающегося «физическими упражнениями» в постели.

С ней.

— Вы ведь являетесь членом какого-нибудь спортивного клуба, не так ли? — спросила Тереза, стараясь, чтобы ее голос звучал без всякого выражения.

— Безусловно, доктор.

— Тогда я рекомендую вам заниматься в клубе каждый день не менее часа.

Судя по его дразнящей улыбке, он явно не воспринимает ее слова всерьез.

— Слушаюсь, доктор. Кстати, вы уверены, что сами не страдаете легким стрессом? Мне кажется, вы как-то напряжены и немного взволнованы. — Он взял таблетки и положил их прямо перед ней.

— Вот, мы с вами поделимся. — Он наклонился над столом и быстро поцеловал ее в губы. — Как делили тот поцелуй. — Выпрямившись, он развернулся и направился к двери. — До следующей встречи, Тереза Осборн. Буду ждать ее с нетерпением.

Когда он вышел из кабинета и тихо прикрыл за собой дверь, Тереза длинно выдохнула и обмякла в кресле.

— Я тоже, — тихо прошептала она. — О господи, что же это со мной?

3

Тереза вышла через заднюю дверь во внутренний двор, где неистовыми ударами хвоста о землю ее приветствовал большой пес неопознанной породы по кличке Купер. Собака приподняла голову и посмотрела на нее своими умными глазами, но осталась лежать.

Тереза усмехнулась.

— Привет, дружище. Вижу, ты все такой же ленивый.

Пожилой мужчина, полулежавший в шезлонге, тепло улыбнулся Терезе.

— А, кого я вижу! Величайший психолог современности пришел навестить своего старого отца. Ты заметила, что я тоже не встаю? Мы с Купером оба старые бездельники и лентяи и наслаждаемся каждой минутой нашего существования. Дороти знает, что ты здесь? Наверняка она захочет покормить тебя обедом.

— Да, я видела Дороти и постаралась убедить ее, что мне ничего не нужно. Сколько я себя помню, она все пытается откормить меня.

— Добрейшая душа. Одному богу известно, как бы мы продержались после смерти твоей матери, если бы не Дороти. Дай бог ей здоровья еще на много-много лет. — Отец улыбнулся ей. — Ну, присаживайся и расскажи, как у тебя дела. — Он внимательно вгляделся в лицо дочери. — Должен заметить, вид у тебя неважный. Какой-то усталый. Не слишком ли ты много работаешь?

Тереза улыбнулась про себя. Это тот вопрос, который она по нескольку раз на дню задает своим пациентам.

— Не думаю, папа. Я работаю, конечно, много, но стараюсь не перегружать себя. — Она усмехнулась. — Хороша бы я была как врач, занимающийся проблемой стресса, если бы не смогла предупредить его появление у себя самой.

— И все-таки тебя что-то беспокоит, я же вижу, — настаивал отец.

Тереза вздохнула и опустилась в плетеное садовое кресло рядом с отцом.

— Ты слишком хорошо меня знаешь, папа.

— Просто я тебя очень люблю, девочка. Так что случилось?

— Ох, я даже не знаю, как сказать. И ничего и в то же время все. — Она покачала головой и снова вздохнула. — Кабинет врача — это ведь священное место, не так ли?

— Ну, что-то в этом роде.

— И когда имеешь дело с пациентом, следует вести себя доброжелательно, но со сдержанностью истинного профессионала, соблюдая должную дистанцию. Какая-то иная манера поведения не соответствует ни звания врача, ни врачебной клятве, ни репутации хорошего специалиста и профессионала. Но… — Она замялась, не зная, как описать все то, что было у нее на душе.

— Но? — мягко подбодрил ее отец.

— Но дело в том, что этот человек вроде бы и не пациент. И в то же время пациент. Ох, я и сама не знаю. Я запуталась.

— Гм. Я заинтригован. К чему ты клонишь? — усмехнулся Генри Уильямс. — Значит, тут замешан мужчина. Интересно. И что же? Он каким-то образом заставил тебя нарушить твою врачебную клятву и поставил под сомнение твою профессиональную состоятельность?

— Да. То есть нет. Думаю, я сама во всем виновата. Не надо мне было позволять ему, то есть не надо мне было самой… — Она поерзала в кресле, не находя нужных слов. Как признаться отцу, что она целовалась с пациентом прямо в кабинете?!

— Бог мой, Тереза, глядя на тебя, можно подумать, что ты натворила нечто ужасное. Ну же, перестань. Уверен, все не так страшно, как тебе представляется.

— Ты не понимаешь. Это просто ужасно! Я просто не нахожу себе места после того, как это случилось.

— Господь всемогущий, что же ты сделала? Показывала стриптиз, танцуя на столе в своем кабинете?

Тереза была шокирована.