Волшебный свет

Движением плеч Тереза стряхнула облегающее платье и затрепетала, когда Марк одобрительно воскликнул при виде ее обнаженной груди. Их взгляды встретились, и она шагнула из лужицы серебристого атласа у своих ног. На ней не осталось ничего, кроме черных трусиков, кружевных чулок и пояса.

— Иди сюда. — Голос Марка сделался низким и хриплым.

Она покачала головой.

— Сначала сними рубашку.

У Терезы пересохло во рту — она не могла припомнить, чтобы видела что-то более великолепное, чем эти мускулы.

— Что-нибудь еще? — спросил Марк.

О да, много чего еще. Тереза снова покачала головой.

— Я знал, что ты красивая…

Она погрузила пальцы в его густые волосы, а он очерчивал линию ее талии. Его рука двинулась выше, коснулась одной груди, затем второй. Тереза прерывисто вздохнула и почувствовала, как краска заливает лицо. Это было не смущение, а нестерпимое желание, молотом стучавшее внутри.

Она села верхом ему на колени.

Марк сразу понял, чего она хочет. Без всякого предупреждения его рот сомкнулся на ее соске. Она вскрикнула.

— Не останавливайся, — прохрипела она.

— И в мыслях не было.

Она почувствовала, что стремительно приближается к краю освобождения. Все еще держа ее за талию, Марк коснулся самого сокровенного места. В беспамятстве откинув голову назад, она наслаждалась его умелыми ласками. Ей хотелось продлить удовольствие, но она явно проигрывала битву за самообладание.

— Все в порядке, — прошептал Марк, — не сдерживайся.

Да она и не смогла бы. Ее тело отыскало собственный ритм, и вскоре она выгнулась и затрепетала.

Она точно не знала, сколько времени провела в объятиях Марка, когда он спросил:

— Уже вернулась на землю?

— Кажется, да.

— Хорошо. — В его голосе послышались решительные нотки.

— Сейчас, — услышал он ее шепот, — возьми меня сейчас.

Он встал, подхватил ее на руки, отнес в спальню и положил на кровать. Осторожно и бережно, будто разворачивая драгоценную, хрупкую вазу, он снял с нее остатки одежды и долго любовался телом, которое было божественно прекрасным. Она ласкала его легкими, дразнящими прикосновениями, раскрываясь ему навстречу как цветок. С каждой минутой их ласки становились смелее, горячее, и уже не было сил сопротивляться сжигавшему их пламени.

Едва Тереза почувствовала на себе тяжесть его тела, с ее губ сорвался блаженный вдох.

Потом она вся задрожала от неумолимого напора его горячей плоти. Широко раскрыв глаза, она замерла, словно прислушиваясь к своим ощущениям, потом застонала, улыбнулась, и Марк еще глубже погрузился в теплое, жаждущее лоно.

Он был полон решимости доставить ей такое наслаждение, которого она еще никогда не испытывала. И когда по ее телу побежали сладкие судороги, Марк все понял и улыбнулся, довольный собой.

А Тереза вдруг застыла у него в руках, точно от внезапного потрясения, потом изогнулась, гортанно вскрикнула и со всей силы вцепилась ему в плечи, боясь, как бы ее не смыло этой неистовой волной. Марк ослабил натиск, давая ей возможность привыкнуть к нему, пока все ощущения не слились в один долгий конвульсивный всплеск освобождения, оставивший ее опустошенной, обессиленной, почти бездыханной.

Как только Марк вновь начал двигаться, она жалобно всхлипнула. Тогда он хрипло рассмеялся, приподнялся на локтях и отпустил тормоза. Его собственное освобождение оказалось таким неожиданно бурным и полным, что у него вырвался низкий протяжный стон сытого зверя.

Обнявшись, тяжело дыша, они лежали на скомканных простынях, подушки давно сползли на пол. Тереза, слегка дрожа, уткнулась ему в шею, подложив руку под его плечи. Одна ее нога все еще была зажата меж его бедер, и он боялся шевельнуться, чтобы не нарушать ее расслабленного блаженства.

Ночью он повернулся к ней, чтобы снова заняться любовью в призрачном лунном свете. Невероятно, но на сей раз их близость показалась им еще прекраснее. Он был нежен и страстен, так умел предугадать любое ее желание, что Тереза просто млела от счастья в его объятиях.

— Я… мне так хорошо с тобой, — призналась она, глядя в его голубые глаза и чувствуя ни с чем не сравнимый прилив счастья.

— А ты, Терри, просто выворачиваешь меня наизнанку. — Марк с улыбкой наклонился и приник к ее губам в долгом поцелуе…

Проснулась Тереза от приснившегося ей кошмара и с облегчением вздохнула, когда поняла, что это был всего лишь сон и она уже не спит. Беспокойно зашевелившись на кровати, она тут же затихла, боясь разбудить Марка.

Она залюбовалась его чисто мужской красотой: на лице пробивалась щетина, кожа имела золотистый оттенок. Его тело излучало первобытную мощь, от которой все ее женское естество приходило в трепет. А еще в нем была нежность.

И эта ночь была потрясающей. Не скоро она ее забудет, возможно никогда. Та любовь, которую они делили с Марком, была чем-то большим, чем просто физическое удовольствие. Тереза чувствовала, что ее переполняет нечто такое, чему она пока не могла подобрать названия.

Неужели… любовь?

Почувствовав, что от этой мысли у нее голова пошла кругом, она решила, что не станет спешить с выводами. Еще слишком рано для них.